Сборник - Чернильное варенье. Женские истории к чаю

– Марсель? – Свист внутреннего чайника готов был прорваться наружу. Неужели дочь добралась до моих личных дневников и прочла? Надо как-то объяснить свой поступок тогда, 15 лет назад.

– Ну, да. Тебе пришла фотооткрытка с Тосканским пейзажем. Все, что я разобрала на обороте, это подпись автора. Марсель.

Я открыла успокоительное с пятью звездочками и налила ложку в кофе. Добавила еще.

Снова провал. Стремительно лечу по узкому туннелю памяти.

– Давайте помогу, зачем такую тяжесть таскать?

– Это же подиум казанской фабрики «Атриум»? – Улыбнулась я галантному незнакомцу с орлиным носом. – Мне нужен Марсель, руководитель сбыта.

– Он перед вами, – шлейф редкого парфюма отпечатался в сознании.

– Прекрасно, Татьяна из «Мебико-групп», Тюмень, – я с облегчением скинула пакеты, пальто и нагруженные мысли.

В тот день я впервые соглашалась на все условия переговоров без возражений и правок.

– Ну что ж, все обсудили. Договор заключим после выставки и перечислим предоплату. Мне пора, где пакеты?

– Вы так и будете с ними до вечера ходить?

– Нет, еще столько же нагружу, – я рассмеялась, – у меня 74 фабрики, с вами 75.

– Пусть пакеты полежат на стенде, здесь их не тронут. К вечеру принесу, куда скажете.

– Но это на другом конце «Крокус ЭКСПО».

– Тем более. Вам еще замуж выходить и детей рожать. Допейте кофе спокойно, 74 фабрики подождут.

Весь день я продолжала бежать переговорный марафон на шпильках. Вечером Марсель ждал в назначенном месте – с пакетами и букетом. Уже в гостинице я заглянула в записку на цветах и оторопела…

– Мам, ты вообще меня слушаешь? – Вера щелкала пальцами перед лицом. – Вот, говорю, открытка эта.

– Да, да, – я возвращалась в реальность словно из густого тумана со знакомым шлейфом аромата.

Стоп. Аромат. Ну конечно. Открытка пахла его редким парфюмом. Никогда больше такого не встречала. Ни парфюма. Ни мужчины. Головокружительный роман. Опьянение Амуром. Разрыв отношений с коллегой Андреем, которые с самого начала отдавали душком. Если бы не одно «но». Точнее один яичник и одна скомканная близость. А потом сообщение от врача. Оно все решило тогда. Внутренний щелчок. Признание в фойе ЗАГСа в незапланированной беременности в качестве приданого от предыдущей попытки отношений. Мои слезы, истерика. Его долгое молчание и новое предложение.

Шок и нежелание быть обузой с чужим грузом. Разрыв. Свадьба с другим. Было действительно «горько». Он стал прекрасным отцом. Трижды. И ни разу – любимым мужчиной. Не стерпелось. Развелись. Его пьяная депрессия. Авария, травма дочери и череда операций. Продажа загородного дома. Размен квартиры. Все же нажитое «совместным трудом». Впрочем, я не жалею. Трое детей – мое главное сокровище в жизни. Они гораздо дороже любых карьерных достижений, сверхпремий, путешествий и побрякушек. Об одном жалею: так и не примерила обручальное кольцо и платье любимой и любящей жены.

Неожиданная фотооткрытка стала порталом в прошлое и напоминанием о плохом финале для Золушки. Впрочем, с хрустальными туфельками у меня никогда не было проблем. Спасибо бабушке Фиме за «тело – обувь души». Я истолковала древнюю метафору по-своему. Решила, что у моей души должно быть прекрасное тело. Много лет компенсировала свой недостающий женский орган чем только могла – двойными: сливками, перелетами, бонусами. Порой и двойными стандартами. В итоге – двухуровневая квартира стала двухкомнатной, а тело Золушки шагнуло через два размера. Странный автор у этой сказки. Какой-то математический садист…

Звонок. Второй. Третий. Такая настойчивость в воскресное утро раздражала и одновременно вызывала любопытство.

– Алло, говорите, – какое-то чужое тело встало, стянуло маску для сна, пошло на кухню и включило кнопку подачи кофе.

– Тата, – я резко проснулась от догадки, – ты все так же не любишь ранний подъем по воскресеньям?

– Марсель, – прикусила губу, чтобы сдержать эмоциональную пену, что поднималась внутри.

– Я не займу много времени. Если только.

– Если только что?

– Тата, нам нужно встретиться. Это действительно важно. Давай выпьем кофе где-нибудь.

– Зачем же где-нибудь, – я задержала дыхание. Набрала побольше воздуха и выпалила адрес любимой кофейни на углу.

Снег скрипел голосом Фимы: «Таточка, иди домой. Вероника ждет. Близнецы едут. Ну какая такая любовь на пятом разношенном десятке? Ты давно уже не в комплекте к тому потерянному атласному клатчу. После 40 лет разведенные женщины гордо носят одиночество, а не утягивающее белье».