Андрей Михайлов - Как мы жили в СССР. Осенью

В каждой газете существовал тогда обязательный отдел писем, который разбирал и читал всю ту корреспонденцию, которая ежедневно приходила от читателей. Культ писем, существовавший в Советском Союзе, предполагал, что написать письмо, запечатать его в конверт, подписать адрес и засунуть конверт в почтовый ящик должен уметь к 4-му классу каждый школьник. (Я подробнее останавливался на этом в зимней книжке.)

Писать письма в газеты не боялись и не стеснялись. Вовсе не обязательно посвящая в тайны своих переписок родителей. Так что почта от читателей приходила в редакции мешками! И каждое послание полагалось зарегистрировать, прочитать и… В случае если оно достойно – опубликовать, а в противном – ответить адресату.

Конец 1960-х. Редколлегия за работой. Жора Федосеенко, Надя Маслова, Ира Павлова, Таня Винокурова. Великолепные выпускники Школы 1972 года.

Но случались среди советских школьников такие, кто чувствовал в себе журналистский потенциал и не довольствовался простыми «письмами в редакцию». Движение юнкоров, как и всё то, что поддерживало государство, отличалось порядком и массовостью.

Юные корреспонденты становились своеобразными внештатными сотрудниками, получавшими свои задания в редакциях. Главной радостью их, правда, был не гонорар за статьи (как у старших товарищей), а счастье от самой заметки, опубликованной в газетах. Многие «зубробизоны» нашей журналистики, до сих пор радующие (или не радующие) читателей СМИ своими опусами, начинали путь в профессию именно такими молодыми и ранними юнкорами с горящими глазами и затаёнными амбициями.

Однако до постоянного сотрудничества с редакциями добирались немногие. Но движение было массовым. Кружки юнкоров существовали в каждом Доме пионеров. А слёты юных корреспондентов разных уровней проводились регулярно.

Конкурсы стенгазет, обмен опытом друг с другом, общение с «настоящими журналистами» из районных многотиражек и радио, пионерские рапорты, наставления ветеранов войны и партии, награждения лучших – всё это вкупе составляло увлекательное действо, захватывавшее воображение тинэйджеров той эпохи.

Так же, впрочем, как и всё, в чём нам приходилось тогда участвовать: сбор металлолома и макулатуры, военизированная игра «Зарница», состязания на призы «Золотой шайбы» или «Кожаного мяча», соревнования по лыжам или лёгкой атлетике, всякие межклассные и межшкольные баскетбольно-волейбольные баталии, читательские конференции, посещения спортивных секций и кружков юных техников, всевозможные юннатские акции, «кавээны», олимпиады по математике или биологии, пешие походы по горам-долам и «местам боевой славы», пионерские костры, песенные конкурсы, строевые смотры. И прочие атрибуты того ушедшего навсегда пионерско-комсомольского детства.

Ну, а как же школьные уроки? Какое место они занимал в умах и чаяниях? Тут воспоминания разнятся. И, можно понять мемориалистов. Они и в юности-то сильно различались устремлениями.

Однако не побоюсь заявить, что в 1960-70-е годы минувшего столетия для большинства моих одноклассников и сошкольников (по «математическому классу» «математической школы») самым любимым и ожидаемым уроком была физкультура. Физ-ра! Вряд ли советские школьники вообще-то столь же страстно и тотально любили ещё какой-то предмет из школьной программы. Даже если речь шла о фундаментальных курсах математики, литературы или истории (я уж промолчу про английский!).

Середина 1960-х. Школьные соревнования по лёгкой атлетике на открытом воздухе.

Физкультура была любима если не поголовно всеми, то подавляющим большинством советских школяров. И вовсе не потому, что все, в том числе и мои школьные товарищи, поголовно были неспособными ни к чему другому. Среди нас водились победители областных и республиканских олимпиад по физике, химии, биологии и математике, а после все мои одноклассники (для примера) поголовно продолжили образование в вузах (куда, кстати сказать, в те годы поступали на общих для всей страны основаниях). Но, несмотря ни на что, именно уроки школьной физкультуры являлись для нас моментом неизменного удовольствия и ожидаемой радости.