Борис Вронский - Тропой Кулика (Повесть о Тунгусском метеорите)

В том же 1949 году академик В. Г. Фесенков, ознакомившись с данными американского астронома Аббота о наблюдавшемся в июле 1908 года помутнении атмосферы в Калифорнии, пришел к выводу, что это помутнение было обусловлено распылением каменного тела Тунгусского метеорита. Масса метеорита, по его мнению, равнялась приблизительно миллиону тонн.

Проблема Тунгусского метеорита заставила многих ученых всерьез заняться вопросами баллистики и поведения космических тел, внедряющихся в земную атмосферу. К. П. Станюкович и В. В. Федынский сделали соответствующие расчеты и вычисления. По этим расчетам получалось, что метеорит, вторгшийся в атмосферу Земли с космической скоростью и сумевший пробить воздушную броню, должен при ударе о Землю мгновенно взорваться и превратиться в паро-газовое облако.

Искать более или менее крупные осколки такого метеорита бесполезно. Они физически не могли сохраниться. К такому же выводу пришел еще в 1931 году американский ученый Мультон, который рассчитал, что метеорит, даже при скорости 14 километров в секунду, при ударе о Землю превратится в газ вместе с окружающими его породами. Эти расчеты были проведены в связи с исследованием Аризонского метеорита, который, однако, вопреки расчетам дал свыше 20 тонн обломков разной величины.

Что касается вновь вычисленной Криновым траектории Тунгусского метеорита, то астроном Н. Н. Сытинская пришла к выводу, что свидетельские показания, на основании которых вычислена траектория, слишком неточны и поэтому обе траектории — Астаповича и Кринова — несовершенны.

Пока ученые занимались теоретическими изысканиями, проводя сложные расчеты поведения космических тел в тех или иных заданных условиях, писатели-фантасты в свою очередь старались внести коррективы в существующие представления о Тунгусской проблеме, выдвигая собственные гипотезы, основанные на последних достижениях ядерной физики.

В 1950 году в журнале «Знание — сила» писатель Б. В. Ляпунов опубликовал статью, в которой доказывал, что в 1908 году над Южным болотом взорвался космический межзвездный (а не межпланетный, как это принималось Казанцевым) корабль, который и вызвал образование Южного болота. В статье приводилась ссылка на какого-то безымянного французского астронома, который в конце июля 1908 года заметил «новое маленькое небесное тело, промелькнувшее в поле зрения телескопа». Это тело, по мнению Ляпунова, было космическим кораблем. У него были повреждены двигатели, и корабль вынужден был описывать близкие к кругам эллипсы, постепенно снижая скорость. Поврежденные двигатели удалось пустить в ход только перед посадкой. Тормозные устройства работали с перебоями, почему и были слышны отрывистые гулкие удары. А затем произошла катастрофа — корабль взорвался.

Летом 1953 года геохимик К. П. Флоренский изучал характер газопроявлений в бассейне Подкаменной Тунгуски. Воспользовавшись этим, Комитет по метеоритам поручил ему осмотр местности в районе падения Тунгусского метеорита; нужно было также выяснить, насколько сохранились следы старого лесного вывала, и установить, в каком состоянии находятся куликовские избы и оставленное в них имущество. Комитет собирался в недалеком будущем направить в эти места экспедицию.

Флоренский осмотрел район с самолета и установил, что, несмотря на вновь выросший лес, старый радиальный вывал деревьев хорошо виден. Никаких следов метеоритного кратера он не заметил. Что касается Южного болота, то оно внешне ничем не отличалось от других болот, которых в этом районе было множество. Пройдя пешком от Ванавары до заимки, Флоренский установил, что все там в полной сохранности, и вернулся в Ванавару, взяв по пути несколько почвенных проб.

Работу будущей экспедиции, по мнению Флоренского, следовало начинать с комплексного изучения всего района и только после этого приниматься за исследование Южного болота — предполагаемого места падения метеорита.

Прошло еще несколько лет. На страницах газет и журналов продолжалась пикировка между представителями официальной метеоритной науки и восторженными поклонниками гипотезы внеземных цивилизаций. Первые продолжали оперировать уже знакомыми данными, нажимая больше на логику, вторые приводили все новые и новые «факты», заимствованные из кладовой собственного вымысла, упирая в основном на эмоции.

А между тем материалы и почвенные пробы, привезенные в свое время Куликом, продолжали лежать необработанными в маленьком, тесном помещении Комитета по метеоритам. Только в 1957 году сотрудник комитета А. А. Явнель взялся наконец за обработку этих проб.