Денис Окань - Когда всё только начинается. От молодого пилота до командира воздушного судна

Что же касается допуска воздушного судна, вплоть до самого вылета из Москвы руководство натужно соображало: «…А допущен ли наш „танго фокстрот“ к RVSM Китая или нет, если он по точно таким же техническим требованиям к самолету допущен в Европе?» Авиакомпания слала запросы российским авиавластям на разъяснение, но ничего вразумительного в ответ не приходило. Авиавласти торжественно хранили молчание, готовя нам сюрприз.

Времени было мало, и в итоге вопрос решили по-македонски: в зоне китайского RVSM снизиться до эшелона не-RVSM, пролететь ее, и затем снова набрать нормальный эшелон полета.

Так мы и сделали. Войдя в зону китайского RVSM, запросили снижение до 8100 метров – последнего «нормального» эшелона. На последовавший вопрос диспетчера о причинах такого решения отвечаю (на английском, разумеется):

– Наш самолет не имеет допуска к китайскому RVSM.

На что диспетчер выражает еще большее удивление:

– Но в вашем плане полета указано, что вы имеете допуск к RVSM!

Логично. Во флайт-плане нет специального поля для «отдельного допуска к китайскому RVSM». И что тут ему ответить?

Отвечаю так, как есть на самом деле. Пусть властителям российской авиации будет стыдно:

– Да, мы допущены к RVSM, но допуска к китайскому от наших авиационных властей не получили, поэтому дайте нам снижение до восьми тысяч ста метров. Пожалуйста!

Нас все равно не поняли, но снижение разрешили.

И так в каждом новом секторе: «Почему вы идете на восемь тысяч сто? Что у вас случилось?» И каждому отвечаю: «Все нормально!» Не будешь же им говорить, что в авиавластях сидят, кхм, удивительные люди?

Непатриотично!

Посадку в Ухане выполнял Андрей, Дима сидел справа. Я же уселся сзади [22] В кабине «Боинга-737» есть откидное кресло. Его может занимать проверяющий при выполнении проверок. Либо, например, будущий пилот «Боинга», выполняющий полеты в качестве наблюдателя или обзервера (от англ . observer – наблюдатель). и забрал радиосвязь. Китайский английский действительно оказался таким себе английским…

Когда мы связались с Wuhan Approach [23] Ухань-Подход. Район диспетчерского обслуживания, обеспечивающий управление самолетами, заходящими на посадку и вылетающими. , первое, что я услышал от диспетчера, английским языком назвать было невозможно – это было тяжелое дыхание в эфир, вроде «дефоа фохау мяу». Лишь со второй или даже третьей попытки я все же понял, скорее интуитивно, что нам дана была команда снижаться до высоты 4200 метров. Понял лишь потому, что такая высота была на схеме и иных вариантов у диспетчера, скорее всего, не было.

Заход планировали выполнить по ILS [24] Инструментальная система посадки (ILS) – система, посылающая радиоволны от конца взлетно-посадочной полосы к самолетам, чтобы направить их на взлетно-посадочную полосу. , но… у «фокса» имелись свои планы – самолет подложил свинью, отказавшись показывать нужные нам стрелки. То есть система попросту не заработала! (Естественно, после посадки все исправилось. От удара о землю, как мы говорим в таких случаях.)

Пришлось в спешном порядке заходить по VOR/DME [25] Маяк (точнее, два маяка – угломер и дальномер), в зоне радиусом примерно 300 км, обеспечивающий передачу экипажу направления от него на самолет и дистанцию до него же. Заход по VOR/DME является неточным, то есть является более сложным, чем заход по точной системе ILS, обычно применяемой в наши дни. и делать это весьма спортивно, при участии всего экипажа (я сзади дирижировал). Учитывая то, что фактическая погода едва-едва проходила по минимуму, это было совсем нескучно.

Сели!

Серьезные люди, эти китайцы. Как только мы зарулили, самолет окружили хмурые андроиды-автоматчики. Судя по одинаковым размерам и росту, сошли они с одного конвейера примерно в одно и то же время.

Дима под конвоем двоих андроидов заправил самолет, а мы с Андреем подготовили кабину. На все про все ушло 20 минут; мы еще шутили над тем, что если в задании напишем «стоянка 20 минут», то штурманы заставят его переделывать, так как по правилам стоянка не может быть менее получаса. Буквально за неделю до этого штурманы крайне возмущались, что какой-то экипаж привез стоянку менее 30 минут. Мол, физически не может быть такого по нормам подготовки самолета!

Штурманы – они такие!

«Штурманы – отродье хамское, но дело свое зело разумеют. А посему – в кают-компанию их пущать и чарку давать. Во время абордажного же боя на верхнюю палубу не пущать, дабы они своим омерзительным видом не смущали христолюбивое воинство».