Вячеслав Элеш - Записки подпольщика

На другой день получил от К.Ф. Пшеницына телеграмму. Не дождавшись визита Леонова, я быстро собрался и выехал на пароходе по рекам Сунгари и Амуру в Хабаровск. Там мне вручили приказ и мандат от Народно-революционной армии и штаба партизанских отрядов, которыми на меня возлагались известные полномочия по связи и снабжению. В особом письме были даны поручения, для выполнения которых необходимо было вернуться в Харбин. Речь шла о снабжении НРА и партизанских отрядов продовольствием и военным снаряжением до закрытия навигации по Амуру.

По возвращении в Харбин я был целиком занят порученным мне новым делом, но все же не забыл и о Леонове. Почему-то мои мысли вновь и вновь возвращались к нему, и я при первой же возможности поехал к Эсперу Озорнину. Он меня буквально поразил. Оказывается, Леонов продал в Харбине пароходы, принадлежавшие Амурскому государственному пароходству, а деньги присвоил...

Пока я ездил в Хабаровск, выполняя срочные поручения, Народно-революционная армия и партизанские отряды с боями продолжали двигаться на юг. Давно отшумели «штурмовые ночи Спасска»; далеко остался Никольск-Уссурийский, и к 20 октября армия и партизанские отряды уже достигли подступов к Владивостоку. Штаб командарма Уборевича обосновался на станции Угольная, в 30 километрах от города.

Контрразведка белых раньше и лучше всех знала, что режиму белых наступает конец. Они зверели. Усилились беспричинные, никому ненужные аресты и насилия. Начались грабежи... В горком партии стали поступать от наших осведомителей из контрразведки тревожные сообщения о том, что озлобленные белобандиты намерены устроить расправу над большевиками и комсомольцами, находящимися в тюрьмах. Эти слухи усиленно носились и среди населения города. Так и говорили — будет Варфоломеевская ночь. Горком партии ясно представлял себе, что угроза белобандитов реальная. В тюрьме находилось более пятисот политических заключенных!

Оставалось одно: будировать вопрос о безопасности населения и заключенных от бесчинства белобандитов перед городской общественностью и консульским корпусом. Это задание горком партии поручил Н.И. Горихину.

Н.И. Горихин, активный подпольный работник во Владивостоке в 1918—1922 гг.

Николай Иванович Горихин один из тех, кто пришел в партию в первые годы борьбы за Советскую власть.

Подпольный работник во Владивостоке с 1918 года, он был стойким большевиком, обладал незаурядной энергией и решительностью.

Используя свое знакомство среди разных слоев города, Горихин быстро сгруппировал актив. Этот актив не мешкая обратился к консульскому корпусу с меморандумом, в котором, указывая, что в городе усилились бесчинства и грабежи со стороны солдат белых, просил принять меры по наведению в городе порядка.

Представители городской общественности во главе с Горихиным прежде всего направились с этим меморандумом к старшине дипломатического корпуса, американскому консулу Колдуэллу.

— Американский консул принял нас без особого восторга, — вспоминает Н.И. Горихин, — он был не в духе.

— Что я могу сделать! — кричал он, не скрывая своего раздражения.

Но все же делегация добилась от него созыва консульского корпуса. Совещание было назначено на 22 октября на крейсере «Бруклин», стоявшем на рейде бухты Золотой Рог. На совещании присутствовали почти все консулы. Присутствовал и представитель общественности города Н.И. Горихин. Однако совещание показало, что консулы были больше всего обеспокоены не бесчинствами белых. Их занимал другой вопрос: как оградить иностранных резидентов и их семьи от якобы грозящих бесчинств солдат НРА. Консул поэтому решил встретиться с командармом Уборевичем.

Консулы и Горихин остались на крейсере до утра. Утром, 23 октября, был подан паровоз с одним классным вагоном, и консулы — американский, английский, китайский и японский — выехали на станцию Угольная. С ними выехал и Н.И. Горихин.

По прибытии на станцию Угольная, Горихин пошел в вагон Уборевича. Там его встретили сам Уборевич, Смирнов, член правительства И. Слинкин и уполномоченный Дальбюро ЦК РКП (б) К. Пшеницын.

Информировав о положении в городе, Н.И. Горихин сообщил о прибытии консулов. Уборевич распорядился приготовить прием консулов, в помещении станции. Первым он принял консула США и последним — японского. Каждого из них он заверил, что с занятием города войсками Народно-революционной армии полный порядок будет обеспечен.