Леонид Дроздов - Петр Машеров - падение вверх

Хрущев просил первых лиц БССР особо не беспокоиться по поводу его приезда. Что-то вроде: товарищи Мазуров и Киселев могут спокойно работать в Минске, а вот охоту для него пусть Дед — заместитель управляющего делами правительства БССР Павел Антонович Краевский — поможет организовать.

Мазуров, конечно, мог задействовать не только Деда, но и большого любителя Беловежской пущи Петра Машерова. Однако выбор главы государства в данном случае был решающим.

История вырисовывалась не очень красивая: первый человек государства едет поохотиться на вашей территории, а вас с собой в компанию не приглашает. Первые лица были близки к панике: к чему бы все это?! Как тут не запаниковать. Мазуров и Киселев выступили единым фронтом, позвали к себе в кабинет Деда и передали нижайшую просьбу Хрущева. Старик от этой просьбы побледнел, затрясся, как в лихорадке, и почти лишился сознания. Ему не понаслышке были известны нравы высшего руководства страны: чуть не угодил — взашей погонят с работы. Пришлось его отпаивать валерьянкой. Когда Дед немного отошел, ему поставили хотя и попутную, но не менее сложную задачу: организуешь охоту и сделаешь так, чтобы Никита Сергеевич пригласил в Беловежскую пущу и нас. Самолет будет стоять наготове.

С обеими задачами Дед справился блестяще. Удачно поохотившись и хорошо приняв на грудь за поздним обедом, Хрущев размяк, подобрел, стал много шутить. Потом пристально посмотрел на Деда и серьезно спросил: «Поди ждут твоего сигнала? Ладно, знаю, иди звони, пусть приезжают…» [298] Симуров А. Указ. соч. С. 13. В общем, только благодаря стараниям деда Мазуров и Киселев приобщились к лицезрению Никиты Хрущева — одного из властелинов коммунистического мира.

В тот же вечер пострелять кабанов приехал и Владислав Гомулка (первый секретарь Польской объединенной рабочей партии). В первый день решено было охотиться на белорусской территории, а на следующий перебраться на польскую. К слову, после раздела Беловежской пущи, произведенного Сталиным, Белорусской ССР досталась только ее треть, все остальное отошло Польше.

Однако поохотиться на стороне поляков Хрущеву не удалось. Случилось непредвиденное. Глубокой ночью, когда вся «охотничья» рать спала после сытного ужина, прибыл гонец и попросил срочно разбудить пана Гомулку, потому как «сгорел маёнтэк». Обслуга так старалась натопить, что деревянное помещение вспыхнуло свечкой. Огорченный ночной визитер непрерывно вопрошал: «Матка боска, цо то бендзе с полёванием?» Ему сказали, что товарища Гомулку будить нет смысла. Пусть спокойно досыпает. «Маёнтэк» все равно не вернешь. Зато у белорусов появился еще один шанс завоевать симпатии Хрущева и его вассала из ближнего зарубежья первого секретаря ПОРП.

Утром охоту продолжили на белорусской земле. Но, к сожалению, примириться белорусскому и московскому руководству не удалось. Упрямец Хрущев снова заговорил про посевы кукурузы и в очередной раз не смог «сломать» К. Мазурова и Т. Киселева. Из-за такой неуступчивости белорусов он вспылил, бросил охоту и уехал из пущи.

В весьма щекотливую ситуацию Мазуров попал и при очередном приезде Хрущева в БССР. Встреча происходила в ЦК КПБ, в Минске на Карла Маркса, 38. В зале заседаний собрали верхний эшелон руководства республики и областей. Хрущев сел за стол в президиуме, а Мазуров начал докладывать о состоянии дел в республике. Несколько минут спустя то ли от недосыпания, то ли от усталости немолодой уже лидер СССР положил голову на руки вниз лицом и начал явственно посапывать.

Что оставалось делать в этой ситуации Мазурову? Прерваться? Говорить? И он показал себя как истинный дипломат и угодник всех начальников. Понизил на несколько тонов свой голос и продолжил доклад. Деликатная сцена длилась примерно час.

Спохватившись, Хрущев сделал вид, что внимательно слушал, а затем сказал собравшимся: «Хорошо, на этом закончим, а то мне еще к выступлению готовиться нужно». К слову, вечернее выступление Никиты Сергеевича было таким эмоциональным и сумбурным, что его несколько дней «причесывали» в Москве, прежде чем напечатать в газетах [299] Там же. С. 14. . Встречи К. Мазурова и Н. Хрущева на высшем уровне, на большинстве которых Петр Машеров должен был присутствовать по должности, многому последнего научили. Это все были незабываемые уроки жизни. Главный вывод, который он мог для себя сделать, — к руководству нужно относиться внимательно, исполнять любой каприз, иногда даже самое вздорное желание, и лучше самого себя выставить в неприглядном, а порой дурацком свете, нежели начальника. К большому сожалению, старый советский принцип до сих пор в чести в нашей стране: «ты начальник — я дурак, я начальник — ты дурак».