Леонид Дроздов - Петр Машеров - падение вверх

Многие пишут (и я уже об этом упоминал), что у Машерова не очень складывались взаимоотношения с политическим лидером страны Леонидом Брежневым. И камнем преткновения вряд ли можно считать только колбасный бунт, на котором многие акцентируют внимание в первую очередь [416] Нордман Э. Б. Штрихи к портретам. Генерал КГБ рассказывает. Минск: БЕЛТА, 2004. С. 14; Шарапов В. Указ. соч. С. 280. . Думаю, были и другие причины.

Машеров жаждал гораздо большей власти, чем имел. Его стремление перебраться в Кремль вслед за Кириллом Мазуровым отчетливо проявилось еще в конце 1960-х [417] Шарапов В. Указ. соч. С. 280. . Но кремлевским старцам амбициозный белорус был неинтересен. А Машеров, как утверждают знающие люди, видел себя как минимум секретарем ЦК КПСС по идеологии. То есть мечтал быть вторым человеком в партии. В принципе, генерировать коммунистические идеи и вдохновлять народ на трудовые подвиги — лучшее, что у него получалось. Только вот место это было занято. Причем не кем-то рядовым, а самим Михаилом Сусловым. Пик карьеры М. А. Суслова пришелся как раз на времена Брежнева. Хотя влиятельным деятелем он стал еще при Сталине. Достаточно сказать, что секретарем ЦК КПСС он был с 1947-го по 1982 год. По должности Михаил Суслов являлся главным идеологом Коммунистической партии. Иногда его еще называли серым кардиналом советского строя и Победоносцевым Советского Союза. Суслов был бессменным полноправным членом Политбюро (не кандидатом, как Машеров) с 1955 года. Поднаторевший в подковерных играх, переживший Сталина и Хрущева, значительно укрепившийся при Брежневе, он не собирался добровольно уступать свое место никому. Тем более Машерову. И, по сути, перекрыл ему все ходы в Кремль.

После событий 1968 года в Чехословакии ряд компартий зарубежных стран, прежде всего Франции и Италии, стали резко критиковать КПСС за нежелание учитывать изменения, происходящие в мире, за грубое навязывание собственной модели развития, подавление всякого инакомыслия. В июне 1969 года генсек итальянской компартии Энрико Берлингуэр высказался за автономию компартий внутри международного коммунистического движения. Более того, он отказался подписывать документ, которым должно было завершиться совещание коммунистических и рабочих партий, проходившее в Москве.

С таким вольнодумством в международном коммунистическом движении решили покончить. Сделать публичный «отлуп» взбунтовавшимся еврокоммунистам поручили… да-да, Петру Машерову.

Накануне ХXIV съезда КПСС, который проходил с 30 марта по 9 апреля 1971 года, Машерова вызвали в Москву. Суслов от имени Политбюро ЦК КПСС поручил ему в своем выступлении на съезде высказаться по поводу раскола, который провоцируют в международном коммунистическом движении генсеки французской и итальянской компартий:

«Надо как следует отстегать этих выскочек Вальдека Роше и Энрико Берлингуэра. Им, видишь ли, захотелось самостоятельности, автономии. Да без нас их марионеточные партии не просуществовали бы и месяца. Мы их поддерживаем, финансируем безбедное существование, издание газет, листовок, ежемесячный отдых в Крыму и прочее, а они позволяют себе публично оскорблять страну — форпост мирового коммунистического движения».

Задача такого уровня ставилась перед Машеровым впервые. Он призадумался. Видя это, Суслов добавил:

«Как Вы понимаете, это личная просьба Леонида Ильича. Ему самому, как лидеру партии, несколько неудобно по политическим мотивам выступать с подобной речью. А Вы — авторитетный руководитель, возглавляете республику, которая является одним из учредителей Организации Объединенных Наций. К тому же, что немаловажно, умеете говорить ярко, образно».

Суслов грамотно сыграл на тщеславии Машерова. Можно предположить, как закружилась у того голова от предстоящего успеха. Вот он, его звездный час. Конечно, Машеров понимал, что по рангу стоит ниже, чем генеральные секретари французской и итальянской компартий. Но отказать Суслову, на чье место метил, не мог. Тем более что это была просьба Брежнева. Наконец-то его по достоинству оценили! Наконец-то увидели в нем человека, достойного представлять не только маленькую Белоруссию, но и весь могучий Советский Союз и его Коммунистическую партию в целом — разрешили разыграть собственную партию на мировой шахматной доске!

И Машеров выступил. Выступил в присущей ему манере. Резко. С пафосом. С театральными паузами и ужимками. Это пристрастие к дешевому самодеятельному театру появилось у него давно. Еще в пору юности, когда он преподавал в школе в Россонах и выступал в местном школьном театре [418] Антонович С. Петр Машеров. Жизнь. Судьба. Память. Документальная повесть. Минск: Юнацтва, 1998. С. 19. . Там иногда он надевал на голову ослепительно рыжий парик и настолько вживался в свою роль, что местная детвора и в повседневной жизни стала называть его Дармидоном. Впрочем, на детвору Машеров не обижался…