Леонид Дроздов - Петр Машеров - падение вверх

Итак, до войны в Хатыни было двадцать шесть домов, проживало сто пятьдесят шесть человек. 22 марта 1943 года сожгли сто сорок девять человек, убили двадцать шесть женщин на лесозаготовке. Деревня была полностью уничтожена. Непомерно высокая цена за смерть олимпийского чемпиона и еще двух представителей немецкой армии!

Соотношение погибших с немецкой стороны и с нашей в случае с убийством Вёльке — один почти к шестидесяти, в случае с убийством Кубе — один к тремстам. Вот так расплачивались жители Белоруссии за удачные акции партизан.

И еще один важный исторический факт. До 1964 года на могиле жителей Хатыни стоял скромный памятный знак. А в 1964-м был установлен памятник «Скорбящая мать». После открытия мемориального комплекса его перенесли в другое место [347] Нестеров А. Исторические «нестыковки» преследуют Хатынь даже спустя 70 лет после трагедии [Электронный ресурс] // Интерфакс. Беларусь. — Режим доступа: https://www.interfax.by/article/100164. . Но фотография этого памятника сохранилась. Однако вернемся к вопросу об авторстве идеи мемориала.

Дочь Машерова Наталья рассказывала писателю Славомиру Антоновичу:

«Часто он (Петр Машеров — Примеч. Л. Д.) возил нас в Логойский район, в грибные места, на родину матери. После одной из таких поездок попали мы на место сожженной деревни. Позднее здесь был создан Хатынский мемориал, посвященный жертвам фашизма».

То есть Наталья Петровна создание мемориального комплекса в Хатыни непосредственно связывает с поездками семьи Машеровых по грибным местам. Кстати, мать Машерова Дарья Петровна Ляховская родилась совсем в другом месте. В частности, родная тетка Натальи Машеровой утверждает следующее:

« Мама родилась в бедной крестьянской семье в Богушевском районе, деревня Кузьмины, рядом со станцией Замосточье» [348] Антонович С. Петр Машеров. Жизнь. Судьба. Память. Минск: Юнацтва, 1998. С. 25; Пронько О. Указ. соч. С. 13. .

И не верить ей у нас нет оснований.

Кирилл Мазуров, первый секретарь ЦК КПБ в 1956–1965 годах и предшественник Машерова на этой должности, в 1987 году дополнил первое издание своих воспоминаний «Незабываемое» несколькими главами: «Восстановление» и «Память». Вот что он рассказывал в этой книге о создании мемориала «Хатынь»:

«В один из воскресных дней конца сентября 1963 года мы с Тихоном Яковлевичем Киселевым — тогда председателем Совета Министров БССР — выехали в окрестности Минска. Километрах в пятидесяти от города по Витебскому шоссе свернули вправо по первой попавшейся дороге. Отъехав немного, остановились в березовом, пронизанном солнечном лучами перелеске.

Пройдя его, вышли на большую поляну.

Перед нами была сожженная деревня, в которой после войны так никто и не поселился.

Недалеко мы увидели небольшое стадо коров. Присматривал за ним пожилой человек. Подошли, разговорились. От пастуха услышали страшную историю о трагической гибели деревни Хатынь и ее жителей.

Хатынь — это смерть, это кровь и слезы военного лихолетья. Повсюду в Белоруссии стоят как дань вечной памяти тем, кто отдал свою жизнь во имя Отчизны, скромные обелиски и величественные памятники, установлены мемориальные знаки и доски с именами воинов-фронтовиков, партизан, подпольщиков, тех кто погиб за свободу и счастье советского народа. Но вот памятника погибшим деревням в то время не было. Возникла идея увековечить память Хатыни и ее жителей. Мы рассказали о нашей идее своим коллегам. Решение о сооружении мемориала было принято. Петр Миронович Машеров с готовностью взял на себя наблюдение за сооружением мемориала. В ходе разработки проекта установили, что из 619 белорусских деревень, сожженных немецко-фашистскими бандитами вместе с людьми, 186 не восстановлены — некому было их строить заново. Тогда в проект добавилась идея создания мемориала-кладбища деревень Белоруссии, сожженных оккупантами вместе с жителями и не восстановленных.

В 1969 году, в дни празднования двадцатипятилетия освобождения республики, состоялось открытие мемориала „Хатынь“. Такого памятника нет нигде в мире. По своему эмоциональному воздействию на людей он сильнее всех памятников, которые мне удалось повидать за свою жизнь и у нас в стране, и за рубежом» [349] Мазуров К. Указ. соч. С. 412–414. .

К повествованию Мазурова тоже есть вопросы. Выехали за город вместе с Киселевым без какой-то особой цели, проехав пятьдесят километров, свернули на первую попавшуюся дорогу, пошли гулять по мелколесью. Какая-то странная поездка, не находите, мой вдумчивый читатель? Вероятнее всего, Кирилл Мазуров что-то не договаривает. Но всякое в жизни бывает.