Эдиге Валиханов - Кенесары

Традиционные формы, которые внедрялись им в военную структуру и в политическую организацию самого государства, не в состоянии были полностью обеспечить существование этой самой государственности. Несмотря на личные достоинства и личную храбрость каждого из приверженцев, каждого из батыров, все-таки их дело становилось все более эфемерным, все более не политическим, а личностным. А когда личностные мотивы превалируют над политическими, государственными, государственное устройство также постепенно начинает приходить в кризисное состояние и наконец исчезает.

Важнейший момент — опора не только на выдающиеся отдельные личности, но и на общую массу людей — Кенесары Касымовым был упущен. Был упущен не только по его вине, но и в результате деятельности тех его личных противников, которые постоянно вели против него борьбу.

В движении, которое возглавлял Кенесары Касымов и его сподвижники, мы можем наблюдать одно знаменательное явление — трагическая ситуация, постоянно следовавшая за повстанцами и за самим восстанием.

В чем же заключался трагизм ситуации? Дело в том, что как только началась перекочевка летом 1837 года отдельных родовых структур и родовых подразделений на территории, не состоящие под юрисдикцией приказов, с этого времени, как не прискорбно, мы наблюдаем очень сложное явление. Явление, которое при некоторых обстоятельствах называется предательством и в отдельных случаях — противостоянием и противодействием. Вот такое противостояние и противодействие постоянно, на протяжении семи-восьми или даже десяти лет, наблюдалось в ходе самого восстания Кенесары. Трагичность ситуации заключалась в том, что казахское общество, которого к тому времени достаточно сильно коснулись новации, внедряемые царизмом, претерпело серьезные изменения. Самые серьезные изменения пришлись на те годы, когда шла подготовка к восстанию и поднялось само восстание. Начиная с 1824 года, когда Саржан Есенгелди и Касым вкупе с будущим руководителем восстания Кенесары выступили против новых административных порядков, традиционная знать в лице некоторых султанов и представители нетрадиционных структур, например бии или разбогатевшие баи, постепенно уловили то обстоятельство, что за содействие администрациям в оформлении приказов, внешних округов у них появляется возможность прийти к власти. Иногда они даже сами себя выдвигали на руководящие должности. Прав у старших султанов, которые возглавляли округа, было очень много. Но самое главное право — полностью распоряжаться судьбами своих соотечественников и соплеменников — было у них отобрано. Кроме того, администрация постоянно стремилась иметь с этими султанами общие дела. К ним обычно относились сборы налогов, где имелось огромное количество нарушений, а также строительство самих приказов, когда также нарушались всяческие правила и законы. Таким образом, коррупция и взяточничество подтачивали весь организм традиционного государственного устройства казахского народа.

Нет нужды говорить о том, что в любом общественном строе, даже в цивилизованном, коррупция и взяточничество, нарушение законов и отдельных правил поведения присутствуют всегда. Но необходимо отметить и другое: когда этим занимаются властные структуры, это становится государственной политикой и выливается в распространенное социальное явление, которое называется конформизм. Именно конформизм султанов, старших султанов, различного рода родоправителей и составил ту социальную базу царизма, которая противостояла идеям освобождения, идеям султана Касыма и его сподвижников, детей и внуков. Понятно, что администрация получала значительные выгоды от колонизации. Вместе с тем какие же выгоды получали султаны и родоправители, которые сотрудничали с администрацией? Во-первых, это должностные места, так называемая выборность этих мест — все это позволяло султанам превышать свои полномочия и в достаточной мере эксплуатировать собственное кочевое население.

Мы не можем говорить о казахском традиционном обществе как о бесклассовом, где существовали идеальные порядки. Да, определенные черты демократии в этом общественном строе присутствовали, и присутствовал тот особенный менталитет, который определил в целом свойства всего казахского народа и формы его жизнедеятельности. Но к этому времени классовые противоречия, противоречия между высшими слоями и эксплуатируемым большинством очень сильно разрастались. Конечно, до резкого подъема классовых противоречий, вплоть до противостояния классов, было еще далеко. Для этого необходимых условий еще не было, все же традиционное кочевое общество представляло собой нестабильное общественное устройство, основанное на экстенсивной экономике. Но классовые противоречия все больше становились социально опасными. В этой ситуации султаны и родоправители, сотрудничавшие с властями, интуитивно, да и не только интуитивно, это поняли и предприняли серьезную попытку ликвидировать нараставший конфликт. Ликвидация конфликта как нельзя лучше совпадала с ликвидацией самого восстания. Именно эти султаны и родоправители стали той движущей и мощной силой, которая в конце концов сумела надломить само восстание, но, конечно, не сломила его основных героев — Кенесары Касымова и его ближайшее окружение, людей, преданных делу свободы и независимости. Эти султаны и родоправители постоянно жаловались администрации на действия султана Касыма и его детей, постоянно указывали на то, что это буйное гнездо надо любым способом уничтожить, постоянно теребили администрацию, чтобы им оказывалась материальная и людская помощь, высылались войска, хорошо вооруженные, в особенности артиллерия. При этом они сознавали, что противостояние между администрацией и самим Кенесары в определенной степени помогает сбросить тот конфликт, который назревал в их владениях между бедными и богатыми. Поэтому иной раз в своих реляциях они доказывали, что Кенесары Касымов является настолько неуловимым, что его невозможно победить огромнейшей армией. Наряду с этим они обменивались посланиями и с Кенесары Касымовым. Почему так происходило? Потому что им надо было иметь под рукой войско, способное погасить конфликты внутри их собственных владений.