Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Ага, на погрузку. – усмехнулся Игорь, – Вот только куда?

Прошло пару дней. Стояла теплая осень, днем еще жарко, ночи стали гораздо прохладней. Вот и сейчас, укрывшись от жары под тенью корявой яблони, Щербаков от скуки выводил на куске картона красивыми буквами "Private property. For tank № 157 only". Табличку он решил прикрутить на сетку рабицу позади своего танка.

– Вместо того чтобы заниматься личным составом, Вы, товарищ лейтенант, херней какой-то занимаетесь, – лейтенант Абдулов неожиданно появился из-за борта танка.

Сашка вскочил, пряча картонку за спиной и судорожно соображая, что сказать в оправдание, но в голове роилась какая-то каша из "отмазок", и ни одна из них не годилась для ответа.

– Ладно, расслабься. Дай глянуть.

Щербаков протянул недоделанный до конца "шедевр".

– Красиво пишешь. А большими буквами краской написать сможешь? – командир роты посмотрел на Щербакова.

– Думаю, что смогу. А что написать-то? – заинтересовался Александр, почуяв возможнось убить надоевшую скуку.

– Нужно написать с двух бортов моего танка "Танюша". Краска белая у меня есть, вот только кисточек нет.

– Да кисточку я смастерю, – с готовностью сказал Сашка, – а почему именно Танюша?

– Жену мою зовут Татьяна, а "Танюша" по аналогии с "Катюшей".

– Это типа как в Великую Отечественную войну "Катюши" были? – улыбнулся Щербаков.

– Вот-вот. Только "Катюши" по фашистам стреляли, а "Танюша" – по боевикам. Но, надеюсь, до этого не дойдет. Пойдем, – и Абдулов зашагал в сторону своего танка.

Кисточки Щербаков сделал из обломков веток, на концах обернув их тканью. Долго примеривался, где написать и какой величины рисовать буквы. Наконец, определившись, что буква в высоту будет две коробки КДЗ, он сначала гвоздем нацарапал на заранее отмытом солдатами борту заглавными буквами ТАНЮША, а затем аккуратно стал обводить их краской. Через несколько часов с обеих сторон танка красовались белые буквы имени жены командира первой танковой роты.

«Надо бы и мне что-нибудь написать, краски еще немного осталось», – подумал Щербаков, сжимая в руках стеклянную литровую банку с остатками краски, отданную Александру довольным его работой Абдуловым. После мучительных размышлений лейтенант решил вывести на большой фаре-луне название села Карамахи на арабском. Порывшись в деревянном ящике, прикрученном к командирскому ЗИПу проволокой, он вытащил из сумки бережно завернутый Коран, подаренный ему в Карамахах бойцами спецподразделения на День Танкиста. На внутренней стороне обложки спецназовец Тарас на арабском написал названия селений, где совсем недавно проходили бои – Карамахи, Чабанмахи и Кадар.

Отмыв круглый щиток, закрывающий стекло фары-луны, Александр старательно вывел простым карандашом замысловатую арабскую вязь, обозначающую название Карамахи, и затем обвел её белой краской. Полюбовавшись своим произведением, он заключил надпись в белый круг по краю щитка и, удовлетворенный работой, прикрутил его на место: «Ну вот, так красивее будет».

Утром после завтрака поступил приказ собраться в колонну и готовиться к выдвижению. Батальон засуетился, разбирая установленные несколько дней назад палатки и распихивая своё имущество по грузовикам и БТРам. Скрывшись за песчаными холмами, укатил на разведку БРДМ разведвзвода. К обеду команда выдвигаться.

Колонна двинулась на юг, покидая Артезиан с его запущенным садом и прозрачным источником. Техника опять пробиралась среди песчаных барханов, постепенно сменившихся полями, в большинстве своем заброшенными, заросшими высокой травой. То и дело на пути стали попадаться арыки, частью сухие, покрытые по бетонным краям высохшей тиной. Показался неширокий канал с журчащей водой и соединявшим его берега маленьким железобетонным мостом. Миновав его, колонна остановилась в давно не паханном поле среди засохших сорняков, вымахавших по пояс. В командирский прицел между стволов деревьев угадывались крыши какого-то селения, левее темнела роща с еще зелеными ветвями. В сторону села уехала разведка.

Через час разведчики вернулись и колонна, не заходя в село, двинулась в сторону верхушек зеленеющей рощи. Совсем скоро батальон остановился на берегу небольшого канала с берегами, выложенными бетонными плитами, меж них кое-где пробивались пучки высохшей травы. От канала в обе стороны отходили ветви арыков. Танку Щербакова было приказано занять позицию рядом с большим раскидистым дубом, в углу изгибающегося буквой L арыка, поросшего по берегам высокими деревьями, кустарником и сухими камышами.