Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

– Налево поедем, скорее всего, эта дорога, – махнул в сторону уходящей на юг дороги Щербаков.

– Может ну его нафиг, до утра подождем? – засомневался "контрабас".

– До утра мы их совсем потеряем – следы песок заметёт, а они, может, утром дальше куда стартанут. Поехали! – лейтенант вскарабкался на башню и запрыгнул в люк. – Толян, налево давай, – скомандовал он.

Танк в сгустившейся темноте продирался сквозь барханы по узкой дороге, периодически останавливаясь на перекрестках. Щербаков, не забывая прихватить автомат, спрыгивал с брони, в свете фар пытаясь разглядеть, куда повернули следы проходившей здесь около часа назад колонны. Иногда следы разветвлялись на обе дороги, и танк поворачивал туда, где, по мнению лейтенанта, следы выглядели глубже и свежее. Вокруг темнота, лишь черное небо с россыпью звезд над головой да мелькающий среди рваных облаков край луны. «Может, не туда свернули, – пробегала порой мысль, – нет, вроде, всё правильно. Вот Бельский сука – "одна дорога здесь", да их тут десятки!»

Вдруг впереди взвилась зеленая ракета, высветив высокие деревья, невесть как оказавшиеся посреди степи. «Стой! – заорал Щербаков, приказывая механику остановиться. – Выключай фары!» Александр щелкнул тумблер фары-луны, включил прибор ночного видения на командирском прицеле. В черно-зеленом свете прибора он разглядел дорогу, перегороженную шлагбаумом, и стоящий возле неё БТР со знакомым бортовым номером. Возле него залегли несколько солдат. «Свои, блин!» – Щербаков нащупал привязанный в глубине башни СПШ заранее заряженный сигнальным патроном. Выглянув наполовину из люка, он в ответ выстрелил в небо, окрасив песок в зеленый цвет: «Обухов, включи фары и давай потихоньку вперед. Это наши».

Проехав шлагбаум, танк с прицепленным к нему БТРом направился к темневшим вдали деревьям, похожим на запущенный сад или рощу. Свет фар выхватил забор из ржавой сетки рабицы и замершие вдоль него танки первой танковой роты. Дальше в темноте угадывалась остальная техника батальона. Отцепив БТР у стоящих группой бронетранспортеров, 157-й вернулся к забору и остановился рядом с двумя танками своего взвода.

Приказав заглушить двигатель, Щербаков спрыгнул на глинистую землю, сменившую собой сыпучий песок, и направился на доклад к командиру роты Олегу Абдулову. Подойдя к 150-му танку (номер которого еще на погрузке исправили на 159), он наткнулся на ротного механика Гаврилова.

– Где Абдулов? – спросил единственного стоящего на посту танкиста лейтенант.

– Спит он. Сказал, что, если у Вас всё нормально, не будить. И что Вы начальником караула заступаете.

– Ну ладно, пусть спит, – Щербаков собрался уже уходить, как где-то в темноте зазвучали переливы гармошки. Он пошел на звук, наткнулся на кусты, за их ветками увидел группу офицеров, сидевших перед костром на ящиках из-под снарядов. На одном из ящиков стояла бутылка водки и нехитрая закуска из сухпая. Среди офицеров сидел прапорщик и что-то наигрывал на поблескивающем зеленью аккордеоне. Пламя высветило красное лицо командира второго мотострелкового батальона майора Бельского, разливавшего водку по рюмкам, сделанным из минометных колпачков. Офицеры задумчиво смотрели на языки пламени, пуская сигаретный дым в ночное небо и слушая грустную мелодию.

«Ну, с днем рождения, – подняв рюмку, комбат Бельский обратился к одному из сослуживцев, – это тебе не в ресторане где-нибудь. Такой день рождения всю жизнь помнить будешь!» Офицеры, все званием не младше капитана, застучали металлическими рюмками. Бельский, закусив тушенкой, увидел стоявшего с краю Щербакова: «А, лейтенант, приехали? Нормально всё? Ну иди спать, чё стоишь! Давай чего-нибудь повеселее, – уже не обращая внимания на Щербакова, захмелевший майор ткнул кулаком в плечо прапорщика. – Давай "Любэ"!»

А на войне как на войне —

Патроны, водка, махорка в цене.

А на войне нелегкий труд,

А сам стреляй, а то убьют…

Подходя к танкам, Сашка услышал, как песню подхватил нестройный хор голосов:

Комбат, батяня, батяня, комбат,

За нами Россия, Москва и Арбат.

Огонь, батарея, огонь, батальон…

Комбат, ё, командует о-о-о-он…

«Батяня, бля, – подумал Щербаков, – "одна дорога-одна дорога"».

Лейтенант ходил среди танков, пытаясь найти в темноте спящих танкистов и заставить их дежурить в карауле. Наконец это ему удалось сделать, и он, волоча ноги от усталости, отправился на свой танк.