Александр Черваков - Две стороны. Часть 3. Чечня

Мотострелковая рота с танковым взводом промчалась по пустынным улицам Шелковской и выехала на её южную окраину. Слева мелькали стволы густого леса, справа – поросшие высокой жухлой травой поля и редкие деревца посадок. Мимо пронеслось мусульманское кладбище с каменными надгробиями, над многими из них высились длинные металлические шесты с полумесяцем и звездой на конце. Такие шесты устанавливали на могилах погибших в газавате – "священной войне", а газаватом боевики называли первую чеченскую компанию, да и вторую тоже. На развилке, чуть не доезжая окраины села Харьковское, колонна свернула направо в поле. В километре виднелись стоящая в окопах техника и палатки.

Здесь, на южных рубежах Шелковской, занимал круговую оборону второй мотострелковый батальон. Севернее батальона протекал глубокий арык, с других сторон раскинулись заброшенные поля. На опасных направлениях наставили растяжек с сигнальными ракетами, некоторые места заминировали. Отдельно в окопах стояла артбатарея со своими 152-миллиметровыми гусеничными САУшками, за масксетями прятались заправщики, недалеко от арыка стояла штабная палатка, чуть дальше – палатка медвзвода и ремвзвод.

Занимавшая круговую оборону 5 МСР и два танковых взвода 18 декабря по приказу командования покинули батальон и выдвинулись в сторону Терского хребта, чтобы занять оборону в кольце внешнего блокирования города Грозный в районе высоты Ястребиная. Об этом Щербаков узнал позже, не обнаружив ни одного танка на новом месте. Лишь пустые танковые окопы и брошенные землянки напоминали о стоящих тут недавно танкистах. 6 МСР так и осталась стоять в районе переправы через реку Терек в семи километрах от Шелковской. По распоряжению командира батальона майора Бельского на переправу к пехоте отправили 158-й танк, так что под прямым командованием Щербакова остался его экипаж и 172-й танк с новым экипажем.

Землянка лейтенанту досталась хорошая, раза в два больше прежней, здесь до него жил командир роты. Внутри двое деревянных двухъярусных нар, стол, прочная крыша. Снова провели свет, поставили буржуйку и повесили документацию на стену, в ящик от снарядов поставили автоматы. Старшина танковой роты Юра Петров пока остался в батальоне и жил в новой щербаковской землянке. Юра оказался классным старшиной и вообще хорошим человеком, хотя Щербаков всё равно смотрел на него настороженно и пока сильно с ним не откровенничал. Одним из плюсов прапорщика был старый кассетный магнитофон, который Кравченко подсоединил к танковым аккумуляторам, теперь можно послушать музыку на ловившем здесь махачкалинском радио "Прибой" или покрутить зажеванные и затасканные всем батальоном кассеты.

С едой стало лучше, сейчас Щербаков на завтрак, обед и ужин ходил в офицерскую столовую-палатку. Еда, конечно, довольно однообразная, но всё же не сухпай. И первое и второе, а главное, свежее и горячее. Баня-палатка тоже под боком, для солдат и офицеров отдельно.

Из полка приехал офицер финансовой службы, привез наличку. Офицерам выдали по 500 рублей, солдатам по 50. Старшина лично получил деньги за солдат-танкистов, дабы старший призыв не отобрал их у более младших и не накупил себе водки или еще чего. В Шелковской на рынке Юра купил бойцам сигарет с фильтром, зажигалки, пряники, чай и еще по мелочи на их общие 400 рублей. Щербакову прапор достал резиновые сапоги – грязь в батальоне стояла непролазная, частые дожди, вся земля разворочена гусеницами танков, САУ и колесами грузовиков, постоянные туманы, густые и стоящие сутками.

На следующий день прибыли грузовики с Терского хребта, где стояли 5 МСР и танкисты 1ТР, за стройматериалами. Разбирали свои бывшие землянки, часть машин уехала на "мародерку" – на хребте с досками туго, танкисты там ночевали в танках, пехота – в наскоро отрытых окопах. Сухпай весь кончился, поэтому, помимо стройматериалов, на хребет грузили упаковки сухого пайка. В следующее утро вместе с грузовиками на Терский уехали одна из полевых кухонь и прапорщик Петров, его туда вызвал командир танковой роты Абдулов.

Александр шел в сторону столовой, продираясь через непролазную грязь, рядом с ним остановился огромный Урал-кунг с белыми буквами ТР на водительской двери. Из кабины в коричневую жижу спрыгнул высокий офицер с наголо бритой головой.

– Лейтенант! – с ходу закричал он. – Почему не докладываете!

Щербаков растерялся, не сразу узнав в лысом старлее Игоря Сенчина.

– Товарищ старший лейтенант, – вытянувшись по стойке смирно, начал Щербаков…