Константин Провалов - В огне передовых линий

Мы отчетливо представляли значение Донецкого бассейна. Разве могла гитлеровская Германия, реализация захватнических планов которой требовала огромного количества металла и топлива, не мечтать о захвате этого мощного угольно-металлургического района? Донбасс для Гитлера по логике войны был одной из главных стратегических целей. Поэтому все могло случиться.

А что все? Что немцы вот-вот ударят на Сталино?.. Я не имел права сказать этого ни себе, ни подчиненным, ни женщинам-солдаткам, которые каждый вечер толпились у штаба. Они еще не ругали нас самыми обидными словами, как будут ругать потом, когда мы начнем отступать. Они заглядывали нам в глаза и с тоскливой тревогой спрашивали: «Не бросите нас? Не уйдете?..» Ну что им сказать! Конечно, не отступим!

А как тогда объяснить, зачем разрушаются шахты и заводы? Зачем сжигается поднятый на-гора́ уголь? Зачем взрываются подъездные железнодорожные пути? Сказать, что таков приказ? Но этим ответом гражданским людям ничего не объяснишь.

Каждый день от дивизии наряжались многочисленные подрывные команды и отправлялись в шахты. И горожане, разумеется, видели, чем занимаются дивизионные саперы. Но когда от военного человека, да если еще он называет себя комдивом, слышишь, что наши части окрепли и ничего не надо бояться, — разве не загорится снова в душе надежда, что отступления больше не будет? И женщины расходились от штаба несколько успокоенные.

А 29 сентября под Новомосковском, на Днепропетровщине, по правофланговым дивизиям нашей 12-й армии нанесла массированный удар 1-я танковая группа Клейста. Она прорвала фронт и, развернувшись в сторону своего правого фланга, ринулась вдоль левого берега Днепра в южном направлении. Группа гитлеровских армий «Юг», вырвавшись на оперативный простор левобережья Днепра, захватила Полтаву, продвинулась к Мелитополю, отрезала Крым. 30 сентября из штаба Харьковского военного округа я получил распоряжение выдвинуть части 383-й стрелковой дивизии в район Красноармейское, Селидовка. В 22 часа того же дня мы выступили из Сталино. Уже на марше меня разыскал приказ командующего 12-й армией генерала И. В. Галанина, в подчинение которого мы поступили: занять оборону на рубеже Гришино, Солонцовка, Трудовой. С получением этого приказа я с командирами частей и начальниками служб дивизии выехал на местность для рекогносцировки указанного рубежа, окончательного принятия решения на оборону, отдачи боевого приказа, организации взаимодействия и управления.

Через двое суток после выхода с места формирования все части и подразделения прибыли на отведенные им участки, и командиры приступили к организации обороны. Судя по содержанию приказа командарма-12, видимо, предполагалось, что Клейст после прорыва обороны у Новомосковска повернет на Донбасс, к Сталино, то есть встречу с противником можно и нужно было ожидать в самое ближайшее время.

Однако соединения 1-й немецкой танковой группы упрямо рвались к Азовскому побережью. А 383-я совершенствовала оборону на занятом ею рубеже. Этим она занималась до 7 октября, когда на южном крыле советско-германского фронта создалась кризисная обстановка. Здесь в последних числах сентября войска 9-й и 18-й армий начали наступление против немецко-румынских дивизий 11-й армии противника. И наступление это было небезуспешным. Но прорыв Клейста создал угрозу окружения наших наступавших войск, и командующий Южным фронтом решил остановить обе армии. Почти сразу же 11-я гитлеровская армия, до этого оборонявшаяся, ударила сама. Она прорвала фронт, и в прорыв, расширяя его, вошли моторизованные части захватчиков. 7 октября в районе Осипенко (Бердянск) они соединились с 1-й танковой группой.

Часть наших соединений оказалась в окружении. Военный совет фронта поставил перед ними задачу прорвать кольцо гитлеровских войск. Именно в этот момент 383-ю стрелковую дивизию переподчинили командующему 9-й армией генералу Ф. М. Харитонову, и мы заняли новый рубеж обороны: Солонцовка, Васильевка, то есть развернулись фронтом на юго-запад. А 13 октября, когда соединениям обеих армий удалось выйти из окружения, произошло третье переподчинение шахтерской дивизии — теперь уже командующему 18-й армией. При прорыве кольца окружения героически погиб командарм-18 генерал А. К. Смирнов, и теперь в командование войсками армии вступил начальник штаба генерал В. Я. Колпакчи. Это был волевой, хорошо подготовленный в оперативно-тактическом отношении командир, имевший боевой опыт (он воевал в Испании). Командарм приказал нам занять оборону на рубеже Красное, Янтарное, Успеновка, Елизаветовка, Константиновка, Ново-Михайловка, Александринка с задачей остановить наступление противника, действующего в направлении Сталино, Красный Луч. Справа должна была обороняться 296-я стрелковая дивизия 12-й армии, слева — 38-я кавалерийская дивизия нашей 18-й армии.