Килиан Жорнет - Нет ничего невозможного

«Ты уже знаешь про Ули? Он погиб на Нупцзе».

Мое сознание затуманилось. Вся система ценностей обрушивается, когда одна из поддерживающих ее колонн гибнет в горах. И бурным цветом расцветают вопросы: «А правильно ли то, чем мы занимаемся?», «В чем смысл идти на такой риск, чтобы просто подняться на вершину?», «До какого момента удовольствие от занятий спортом остается важнее, чем то, что можно потерять?»

Я осознаю, что, находясь в горах, ищу не смерти, а жизни. Но иногда все гораздо сложнее. В тот момент я задумался о Николь, жене Ули Штека, а еще об Эмели, которая читала книгу рядом со мной, не зная о том, что произошло.

Там, высоко в горах, — место, где утихает боль. Для меня умереть — отказаться от восхождений.

На следующий день после этой грустной новости мы вновь отправились наверх. Мы шли в хорошем темпе и довольно быстро поднялись до семи с половиной тысяч метров. Физически мы очень хорошо себя чувствовали, а это значило, что акклиматизация прошла успешно, — ведь мы вылетели из Европы всего восемь дней назад.

Уже некоторое время мы понимали, что приближается плохая погода, и решили спуститься и дождаться следующего благоприятного «окошка», чтобы попробовать покорить вершину. В том году весной там планировалась буквально пара коммерческих экспедиций. Учитывая, что никто не проявлял особых стараний — не спешил готовить снаряжение и лагерь для клиентов, — гора принадлежала практически нам двоим.

Я сказал Эмели, чтобы она начинала спускаться, а я посмотрю, где в ходе следующей попытки нам лучше пересечь желтую линию. Это участок камня протяженностью примерно пятьдесят метров, с приличным уклоном, который отличается желтоватым цветом и есть на каждой горе в Гималаях на высоте между семью тысячами восемьюстами и восемью тысячами двумястами метрами. Я поднялся на десяток метров, чтобы получше рассмотреть эту линию; поглядев на нее так и эдак, и обернулся, чтобы убедиться, что Эмели спускается без проблем. Мамочки! У меня остановилось сердце, а слова замерли в горле, когда я увидел, что она лежит затылком вверх и на полной скорости скользит по снегу на животе. Она неконтролируемо падала по твердому снегу, по уклону в сорок градусов, который вел в… Наверное, лучше не думать о том, куда он привел бы, если бы падение не удалось остановить. Как только ко мне вернулся голос, я заорал и стал спускаться быстро, как только мог, идя по следам, оставленным в снегу ее ледорубами в попытках уцепиться. Я добрался до точки, где Эмели потеряла первый ледоруб. «Остановись, остановись, пожалуйста!» Я не дышал, мое сердце не перекачивало кровь. Наконец метров на сто ниже ей удалось затормозить падение с помощью второго ледоруба. Когда я добрался до Эмели, мое сердце вновь забилось, на этот раз бешено, ускоренно. Я обнял ее. Эмели дышала усиленно, но без паники [61] Из короткометражки на официальном сайте Килиана Жорнета можно подробнее узнать об удаленной акклиматизации и подготовке к экспедиции, а также увидеть момент спасения Эмели: https://www.kilianjornet.cat/es/media/testing-ourselves . Прим. перев. .

— Хотела побыстрее спуститься, да? — Я попытался избежать драматизма, и она улыбнулась.

На следующий день она сказала, что хочет попробовать еще раз, и через два дня мы предприняли вторую попытку дойти до вершины. Было очень холодно, ночью поднялся ураганный ветер, и нам пришлось забиться в расщелину на высоте семи тысяч двухсот метров, чтобы дождаться рассвета и исчезновения резких порывов ветра. Когда вышло солнце, температура нормализовалась, но мы увидели, что с севера надвигаются черные тучи. Мы вновь дошли до желтой линии, Эмели решила спуститься, а я пробыл наверху еще несколько часов. Между снегопадом и туманом вершину мне найти не удалось.

Все, что произошло в ту неделю, заставило меня вспомнить о важности неудачи, любых неудач. Мы — всего лишь незначимые, хрупкие существа, и это то, что очень важно постоянно осознавать. В первую очередь тогда, когда мы привыкли к успеху, слишком уверены в себе и думаем, что непобедимы, что можем выигрывать всегда и везде. На соревнованиях такое высокомерие не мешает, но в горах оно может привести к слезам наших близких людей.

Думаю, все это в какой-то степени привело к тому, что в попытке покорить Эверест я не хотел идти хоть на какой-нибудь риск и теперь, поднимаясь по северо-восточному склону, я не получаю удовольствия. Восхождение из Ронгбука одним махом, без какой-либо помощи, — уже само по себе большая задача, потому что я никогда не поднимался на такую высоту и не знаю, как отреагирует тело.