Александр Котов - Уральский самоцвет

Протест Корчного против присутствия В. Зухаря в турнирном зале разбирало жюри матча и отклонило его как необоснованный.

«Он был замечен впервые госпожой Лееверик во время пятой партии, — пишет Кин о советском профессоре. — Она гордо заявила: «Виктор ничего не знает об этом потому, что не обращал на него внимания». Позже, по собственной инициативе, она пыталась перенести игру в закрытое помещение, но Корчного в это время Зухарь не беспокоил, и он не хотел уходить со сцены. Госпожа Лееверик комментировала это зло и безо всякой логики: «Виктор с ума сошел! Он даже не замечает, что ему мешает Зухарь». Скорее всего она не замечала оттенка насмешки над самой собой в этих словах».

Девятая партия протекала в напряженной борьбе, хотя и без видимых обострений. В ферзевом гамбите Карпов допустил неточность в дебюте и попал в довольно трудную позицию. Но в решающий момент он сделал отличный ход, который Кин комментирует такими словами:

«Практически отличное решение. В моменты чрезвычайной опасности Карпов обычно начинает создавать затруднения и использует цейтнот Корчного».

Отличная защита позволила чемпиону мира свести партию вничью и сохранить лидерство в счете.

А тем временем волна всяческих протестов нарастала, как снежный ком, и это возмущало даже Кина.

Он пишет:

«Мадам Лееверик продолжала борьбу за приобретение сторонников, изрекая заявления от имени Корчного с обвинениями жюри, организаторов и президента в симпатиях к Советам… Она закончила свой трудовой день, подав протест, забрав назад проект рассадки гостей в турнирном зале и требуя, чтобы в дальнейшем согласие на ничью предлагалось только через арбитра. К счастью, десятая партия сложилась интересно и отвлекла внимание от диспутов. Корчной сказал позже, что ходы, подобные 11-му ходу Карпова, встречаются «один раз в столетие».

Действительно, новинка чемпиона мира в открытом варианте испанской партии поистине явилась полной неожиданностью и для зрителей и для специалистов — белые подставляли коня под бой. Брать или не брать коня? 43 минуты обдумывал претендент ответ и уклонился от принятия жертвы. Только дальнейшая проверка в практических турнирных партиях может дать полную оценку этой интереснейшей теоретической новинки. В партии противники вскоре разменяли ферзей и в эндшпиле после длительных, но безрезультатных маневров согласились на ничью.

Одиннадцатая партия закончилась поражением чемпиона мира. В закрытом варианте сицилианской защиты Карпов на 18-м ходу неожиданно пропустил белого коня на доминирующую позицию. Это полностью лишило черных обороноспособности — белые ладьи буквально подавляли весь ферзевый фланг. В поисках защиты чемпион пожертвовал качество, но и это не облегчило положение черных.

«В 11-й партии я играл черными. Имел неплохую позицию. Но потом — что-то необъяснимое… Смотрю на доску: вроде бы и так можно пойти и этак будет не хуже, могу провести такую или такую комбинацию, обрести некоторую инициативу. Да нет, думаю, что-то состояние сегодня какое-то неважное, вдруг просчитаюсь… И делаю ничего не значащий ход. Потом вдруг наступает провал. Пропускаю удар, позиция становится тяжелой. Проигрываю».

Конечно же, выигрыш первой партии и нескрываемое торжество заставили Корчного и его стан забыть о присутствии в турнирном зале доктора Зухаря. Но волна протестов получила в тот же день известное завершение. Деятельность неугомонной и настырной подруги претендента вывела из себя даже такого спокойного и рассудительного человека, как председателя апелляционного жюри профессора Лим-Кок-Анна (Сингапур), заявившего: «Эта леди, на мой взгляд, слишком много протестует». Первая победа стала праздником в стане претендента.

«После партии группа Корчного плюс полковник Эд Эдмонсон (член апелляционного жюри от США. — А. К. ) и Мюррей Чендлер праздновали победу в «Пайнс-отеле» с икрой и шампанским» (Кин).

Сообщив об этом, тренер претендента открыл нам еще двух членов группы Корчного — руководителя шахматной организации США и чемпиона Азии среди юношей, забыв, что совсем недавно возмущался многочисленностью группы Карпова.

В двенадцатой партии, в которой Карпов играл белыми, особых волнений не было: в известной позиции все того же открытого варианта испанской партии, встречавшегося в предыдущих партиях, черные уравняли игру, и после длительных маневров в перерыве после откладывания партии противники согласились на ничью…