Александр Котов - Уральский самоцвет

Следующие партии протекали без особых обострений и на сцене и в зале, видимо, два чувствительных удара приглушили немного страсти даже у беспокойной спутницы претендента.

Но это затишье явилось лишь прелюдией к подлинной буре, разразившейся после семнадцатой партии. Ее вновь выиграл Карпов, и счет стал угрожающим для претендента: 4:1.

В защите Нимцовича в семнадцатой партии Карпов черными избрал сложный план атаки в центре и на ферзевом фланге, ради чего пожертвовал пешку. В цейтноте противника ему пришла в голову счастливая мысль: использовать давно известную слабость претендента удерживать лишние, даже «отравленные» пешки. Напав на крайнюю ладейную пешку, чемпион мира в то же время заготовил скрытый, красивый мат в три хода. Противник просмотрел это эффектное завершение важной партии — счет стал уже близким к завершающему.

«О, если говорить о необычности, — пишет А. Карпов, — то в 17-й партии произошло просто-таки уникальное событие. Король поставил королю мат! Иначе не назовешь… У меня остались ладья и два коня, у претендента две ладьи и три пешки. Он опять пребывал в цейтноте и на 39-м ходу просмотрел мат. Красивый мат, как в этюде. В общем, такого в матчах на первенство мира еще не случалось. И счет стал 4:1».

Тогда, забрав свою верную госпожу Лееверик, претендент уехал из Багио в Манилу. Высказывались мысли, что он прекратит борьбу и сдаст матч, но Кин пишет, что он никогда не верил в возможность такого решения:

«Потеря 100 000 фунтов стерлингов — серьезная причина для продолжения матча! Джокером в колоде была госпожа Лееверик. Она определенно имела влияние на Корчного, и я боялся, если она решит, что Корчной больше не имеет шансов выиграть матч, то предпочтет избрать политическое прекращение матча, чем бессмысленное продолжение его».

Тем временем отсчитывались последние минуты официального руководства Лееверик отрядом претендента. Окончательно выведенный из себя ее поведением, обычно спокойный и выдержанный профессор Лим-Кок-Анн послал письмо в швейцарскую шахматную федерацию, запрашивая, действительно ли эта дама имеет полномочия вмешиваться во все вопросы. Ответ был категоричным — не имеет. Вскоре сам Корчной сместил г-жу Лееверик с поста «управительницы», и с того дня лидерство группой претендента перешло к его главному тренеру — международному гроссмейстеру Р. Кину.

Если претендент решил продолжить борьбу, зачем же он так неразумно расходовал последние два столь нужных тайм-аута? Объясняется все, оказывается, просто: в те дни в Багио приехала группа советских туристов. Победу Карпова в семнадцатой партии они встретили такими радостными криками и аплодисментами восторга, какие ни разу не видели и не слышали стены Дома конгрессов. Это вызвало злобную реакцию Корчного. Он точно рассчитал, когда уезжают советские туристы из Багио, и рискнул даже двумя днями тайм-аута, лишь бы не встречаться в матчевом зале с людьми из Советского Союза.

После того как незадачливая покровительница претендента, казалось бы, была изолирована от матчевых дел, его тренер договорился с советскими представителями о месте расположения в зале профессора Зухаря, обещав в ответ, что претендент снимет раздражающие Карпова зеркальные очки, прекратит беспочвенные нападки на советскую делегацию и вообще будет вести себя достойно. Хотя в тот момент счет был подавляющим в пользу Карпова и всякое прекращение матча оставляло Анатолия Карпова на шахматном престоле, советская делегация все же исходила из того, чтобы всячески содействовать доведению матча до конца. Кто знает, то ли спокойствие Кина отрезвляюще подействовало на возбудимого, неуравновешенного претендента, то ли два проигрыша охладили его пыл. Так или иначе, количество протестов и капризов немного сократилось — правда, как увидит читатель дальше из нашего рассказа, это успокоение длилось недолго.

Сыгранная после нескольких дней перерыва восемнадцатая партия не изменила счета матча — она закончилась вничью на 65-м ходу. В защите Уфимцева Карпову удалось добиться заметного преимущества, которое не исчезало почти до конца партии, однако упорная защита позволила претенденту спасти важные пол-очка.

Те, кто надеялись избавиться от назойливой госпожи Лееверик, разочаровались в своих надеждах уже во время девятнадцатой партии; неутомимая и изобретательная дама привела в помощь проигрывающему хозяину в турнирный зал целых две группы своих новых сторонников.