Дмитрий Жуков - Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

Несмотря на расхождения по ряду частных моментов, Бах и Готтберг в целом придерживались одного курса. Весной и летом 1943 г. он сводился к тактике блокад, частых ударов из гарнизонов и устрашению 224. При этом крупные операции зачастую оказывались «ударами в пустоту», но карательные меры не ослаблялись 225. 23 июня 1943 г. в донесении Гиммлеру об операции «Коттбус» Зелевский цинично заметил: «Разминирование всей местности, которое еще не состоялось, потребовало специальных защитных мер для жизни развернутых войск. При очистке минных полей около 2000—3[000] жителей взлетели на воздух» 226. 6 августа 1943 г. Бах сообщил рейхсфюреру, что за две недели – с 15 по 31 июля – его войсками уничтожено 807 населенных пунктов 227.

Отчеты Зелевского о проведении антипартизанских операций неизменно содержали информацию о больших потерях со стороны «бандитов». Эти результаты слишком плохо сочетались с данными о собственных потерях и количестве трофеев, захваченных на поле боя. Фактически, если заглянуть за военную терминологию докладов Баха, то речь шла о систематическом убийстве гражданского населения в огромных масштабах. Причем статистика Зелевского иной раз представлена так, что трудно определить, сколько убито командиров и рядовых партизан. Даже первый начальник штаба Баха, бригадефюрер СС Херф, обратил свой взгляд на этот нюанс. 19 июля 1943 г. в письме к брату, группенфюреру СС Максу фон Херфу, он отметил, что «убивали всех, чтобы увеличить потери противника и показать наши “героические поступки”… Мертвых можно было взять откуда угодно, но в таком случае нельзя было установить, кто из них был командиром, а кто солдатом» 228.

Кроме «операций против банд», Зелевский занимался созданием системы охраны железных и шоссейных дорог. Меры по защите коммуникаций он согласовывал с генералом фон Шенкендорфом – в частности, по обязательному введению нейтральных полос вдоль железнодорожного полотна в районах «с высоким уровнем бандитизма» 229. Правда, усилия Баха оказались тщетными. В сентябре 1943 г. он не смог остановить «рельсовую войну». Зелевскому пришлось спешно направлять войска на защиту основных железнодорожных магистралей – Брест – Казатин, Гомель – Киев и Вильно – Коростень. От охраны менее важных дорог он отказался, будучи не в состоянии их защитить 230. После войны Бах признавал, что советские партизаны действовали эффективно на коммуникациях вермахта и прерывали потоки снабжения крушением поездов 231.

Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД) следил за всеми изменениями в тактике фон дем Баха. Советская разведка старалась быть в курсе всех его передвижений. 30 января 1943 г. Зелевский отметил в журнале интересный факт: его домработницу, Елену Башину, арестовали за шпионаж сотрудники полиции безопасности и СД 232. Известно, кроме того, что начальник ЦШПД генерал-лейтенант П.К. Пономаренко неоднократно получал сообщения ГРУ ГШ РККА о прибытии Баха в тот или иной район оккупированной Белоруссии для организации карательных акций. Так, в октябре 1943 г. военной разведке удалось получить информацию о подготовке операции «Генрих» под Полоцком, а также о том, что командование оперативно-войсковыми мероприятиями возложено лично на начальника соединений по борьбе с бандами, которого Гитлер вызывал в свою штаб-квартиру 233.

Бах и его подручные, ведя непрерывные бои с партизанами, прекрасно понимали, что для достижения успеха в этой борьбе им необходимо отделить гражданское население от «народных мстителей», вбить клин между ними и создать условия, при которых какая-либо помощь «бандитам» будет исключена. На протяжении 1941–1944 гг. немцы прибегали к разным приемам. Например, пытаясь прервать контакты партизан с местными жителями, оккупанты вводили строгий контрольно-пропускной режим. Для того чтобы лишить иррегулярные формирования продовольствия, были установлены учет продуктов и высокие налоги для сельских жителей. Когда эти формы изоляции не помогали, в отношении гражданских лиц применялись меры устрашения. Поскольку эти меры являлись едва ли не главным методом, наладить хорошие отношения между войсками и населением зачастую было проблематично. В 1943 гг. части CC и полиции и вовсе перешли к тактике «мертвых зон», превращая целые районы в безлюдную пустыню 234.

Стратегию «мертвых зон» разделяли не все командиры вермахта и войск СС. Бах тоже от нее был не в восторге. Следуя по стопам Шенкендорфа, он обратился к формированию коллаборационистских частей и подразделений. Зелевский, несомненно, понимал, что многое СС упустили: в тылу группы армий «Центр» местные подразделения полиции появились еще в первые месяцы оккупации. Уже в октябре 1941 г. в районах дислокации охранных дивизий находились свыше 15 000 человек из вспомогательных сил, выполнявших задачи по обеспечению порядка и безопасности 235. Весной и летом 1942 г. Шенкендорф вовсю использовал восточные батальоны в борьбе с партизанами, в то время как СС могли привлекать к аналогичным мероприятиям отдельные команды, обычно не превышавшие численности роты или взвода.