Дмитрий Жуков - Дневник карателя. Эрих фон дем Бах-Зелевский

Характер и методы проведения этой операции вызвали у Баха негативные эмоции. 23 ноября 1942 г. он сделал пространную запись в дневнике, где отметил, что Готтберг «из-за диких преследований евреев… навлек позор на свое оружие. Я возмущен» 208.

В словах Баха, безусловно, звучит известная доля лицемерия, поскольку он сам часто прибегал к карательным мерам. Тем более его дальнейшие рассуждения «о вине евреев» не оставляют сомнений в том, что он поддерживал политику геноцида 209. Однако в данном случае Баха возмутило само по себе тупое и прямолинейное убийство гражданских лиц, которое, как он предполагал, не приведет к «умиротворению» района, а лишь послужит катализатором для развития «бандитизма».

Мысли Зелевского совпали с мнением генерала фон Шенкендорфа, отметившего 4 декабря 1942 г. в своем журнале следующее: «Сообщение I пехотной (мот.) бригады СС об операции “Нюрнберг” в районе Глубокого. Указанные в сообщении цифры рисуют потрясающую картину методов, применяемых там отчасти против жителей. Многие деревни сожжены, а все жители, включая женщин и детей, подвергнуты особой обработке (расстреляны). Это наилучшая искра для новых бандитских районов» 210.

Из дальнейших рассуждений Баха о Готтберге становится ясно, что он увидел в нем конкурента, способного, если представится такая возможность, занять его должность. Тяга хромого Курта к власти была безгранична. Наиболее ярко она проявилась осенью 1943 г., когда он – после убийства Кубе советской разведкой – фактически оказался единоличным диктатором Белоруссии, сконцентрировавшим в своих руках огромные полномочия, как по линии гражданской администрации, так и СС. Летом 1944 г. Готтберг, в последний момент покинувший Минск, получил звание обергруппенфюрера и Рыцарский крест, и на короткое время даже стал начальником фон дем Баха, пока Гиммлер не направил «специалиста по борьбе с бандами» в мятежную Варшаву 211.

Говоря об участии Зелевского в боевых действия против советских партизан, надо отметить, что Бах применял в этой жестокой войне весь доступный ему арсенал средств. Его тактика периодически менялась, а сам он занимался поиском наиболее эффективных приемов 212. Будучи учеником генерала фон Шенкендорфа, Бах во многом опирался на его стратегию и методы. Они казались ему продуманными и результативными. Правда, было бы ошибкой считать, что он просто копировал методику наставника.

Первоначально Бах придерживался традиционных методов полицейского поиска и военного запугивания. Эти меры приводили к уничтожению баз снабжения партизан, их лагерей, блокировке маршрутов доставки оружия и продовольствия. Бах также посчитал целесообразным наносить постоянный урон «бандитам» в живой силе. Голод и большие потери создавали внутри партизанских отрядов стрессовую обстановку, что неизменно вело к групповому дезертирству. Отряды утрачивали свои силы и становились легкой добычей для полицейских, внезапно нападавших на них в утренние часы. Но вскоре эта тактика перестала приносить успехи, и в частности потому, что нельзя было остановить быстрые, весьма подвижные отряды партизан, которые действовали из леса и появлялись на дорогах, в деревнях и вдоль железнодорожных линий перед наступлением немецкой полиции 213.

Зелевский тогда применил другой прием. Зная, что на партизан негативно влияют боязнь за свою жизнь и жизнь своих близких, он прибег к карательным мерам. Главным объектом экзекуций стали партизанские семьи. Чтобы вызвать страх и ужас у «народных мстителей», он использовал оперативные команды СД, особый батальон СС Дирлевангера и подразделения полиции порядка, имевшие богатый опыт по уничтожению безоружного населения. Именно эти действия, как уже отмечалось, привели к конфликту с Шенкендорфом. Проанализировав обстановку, Бах ограничил на некоторое время меры устрашения. Подчиненные ему части СС и полиции все чаще подключали к совместным операциям с вермахтом. В его распоряжении оставались незначительные силы, с которыми он пытался контролировать обширные районы с непроходимыми лесами.

Бах отрицательно относился к приказу Шенкендорфа о занятии как можно большего количества населенных пунктов. К осени 1942 г. было уже ясно, что немецкий контроль над такими районами стал все больше казаться видимостью. Постепенно возникла ситуация, когда формальное владение территорией, достигнутое в результате планомерного продвижения гарнизонов сделало очевидной нехватку собственных сил, бесконечно расширило и усложнило задачи снабжения, взаимодействия и управления. В радиограмме Прютцману от 5 ноября 1942 г. Зелевский обратил внимание своего коллеги на следующие моменты: «Все полицейские силы систематически распределяются по всей территории, без каких-либо координационных центров. В результате в резерве у начальников СС и полиции остаются силы не больше роты. Зная об этом, противник в настоящее время везде находится в выигрышном положении и обладает возможностью для проведения налетов. Маленькие опорные пункты могут удерживаться только с большими потерями» 214.