Йона Амнон - Не оставляя следов. Воспоминания ветерана израильских спецслужб

И вот вскоре Иегуда сообщает мне, что встречался с Артуром Бен-Натаном, главой секции разведотдела при министерстве иностранных дел, который пытался убедить его передать нашу группу в его ведомство. Иегуда, разумеется, ответил, что тот обращается не по адресу, и предложил ему связаться со мной.

Встречался он также с приехавшим в Италию Биньямином Гибли, главой АМАНа [56], и тот тоже пытался переманить нашу группу к себе в разведку.

Йоселе Дрор, который вместе с Давидом Фромером и Моше Липсоном занят был организацией патрульной эскадры, всячески убеждал Иегуду, что естественное место нашего отряда — в военно-морских силах. Бен-Натан и Шал-хевет Фрайер, представитель израильского разведотдела в Риме, решили, что группа находится в состоянии разброда, как корабль без рулевого, и пытались воспользоваться ситуацией, чтобы заполучить ее себе «по дешевке». Мы придадим группе, говорили они Иегуде, замечательного командира, редкую личность, который отлично сможет реорганизовать, укрепить и вести ее. Они пели необычайные хвалы этому человеку и уговаривали Иегуду с ним встретиться. И Иегуда согласился. Встреча состоялась в кафе на Виа Венето, и вот что Иегуда написал мне о ней:

«В назначенный час является человек, высокого роста, привлекательной внешности, говорит по-английский с оксфордским произношением, к официанту обращается на безупречном итальянском. Короче, производит впечатление. Садится, отпивает капуччино и представляется по-английски: «Меня зовут Маген, у этого имени долгая история. Я родился в Венгрии, в еврейской семье Гроссов. С отличием закончил гимназию. Поскольку я любил петь и обладал красивым тенором, было решено послать меня в Милан, в театр «Ла Скала». И я действительно пел в нескольких операх. Когда началась война, я поехал искать счастья в Южной Африке и через некоторое время вступил в ряды южноафриканской армии. Поскольку я хорошо знаю языки, меня взяли в разведку и сделали офицером. С приближением войск Роммеля к Ближнему Востоку меня послали в Палестину. Будучи евреем, я без труда установил контакт с Еврейским агентством. Мне предложили обратиться к Реувену Шилоаху, который дал мне в помощники Шалхевета Фрайера и Артура Бен-Натана. Я начал передавать информацию. В частности, именно я сообщил точные подробности о радаре в Хайфе, что дало возможность ПАЛМАХу провести там диверсию. Позднее Еврейское агентство послало меня с секретной миссией в Италию, на розыски пропавшего без вести израильского десантника Энцо Серени [57]. К сожалению, мне не удалось найти никаких следов, — по-видимому, он был убит немцами.

В настоящее время я нахожусь здесь, в Риме, с заданием организовать диверсионную группу для диверсий против арабского имущества.

Я женат на богатой женщине, итальянской графине. Что касается моей фамилии, дело обстоит так. В Южной Африке я сменил фамилию, вместо «Гросс» стал «Кросс» (крест). А когда начал работать с Реувеном Шилоахом, сменил «Кросс» на «Маген» (щит)».

Бойко изложив все это на щегольском английском, он пристально взглянул мне в глаза и выпалил: «Shoot! Я дал вам полную информацию о себе, теперь ваша очередь!»

Сказать по правде, я был совершенно ошеломлен. Начал было говорить ему, что меня зовут Цион Менахем Банин, но он, хитро улыбаясь, прервал меня: «Послушайте, мой дорогой, кто вы такой и каковы задачи вашей группы, я уже знаю от вашего руководства. Давайте оставим эти игры и будем говорить по делу.

Первое: к следующей нашей встрече попрошу вас подготовить мне список всех членов группы, как настоящие имена и фамилии, так и кодовые. Я берусь получить для каждого разрешение на ношение оружия.

Второе: список всех адресов, где базируется группа, и исходных пунктов операций.

Третье: арсенал. Полный инвентарь взрывчатых веществ, детонаторов и пр., а также местонахождение тайников».

В заключение он заверил меня, что я получу письменное разрешение от Фрайера или от Бен-Натана на передачу ему затребованных сведений. Он также сообщил мне, что связным между нами будет теперь некто из разведотдела.

Я никак на это не реагировал, однако понял, что имею дело с легкомысленным хвастуном, понятия не имеющим о правилах подпольной работы.

Особенно меня тревожит информация, полученная этим человеком от руководства. По-моему, это просто катастрофа. Чувствую, быть беде!»

На эту телеграмму я ответил немедленно и однозначно. С этого момента связь с римской секцией разведотдела будет только и исключительно односторонней: они сообщают нам собранные ими сведения об арабских приобретениях в Европе, наши же люди воздерживаются от каких бы то ни было контактов с ними.