Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Но поступившие дурные вести оказались слишком ошеломляющими, чтобы им можно было противодействовать лишь с помощью такого проблеска оптимизма. «Палата печальна и мрачна», – отмечал Гарольд Никольсон в дневнике. Ему казалось очевидным, что Черчилль сейчас как никогда возлагает свои надежды на Америку, с которой он исключительно тесно связывает представления о будущем Британии. Никольсон обратил внимание на то, как премьер несколько раз упомянул об Америке, и увидел в этих упоминаниях грозный смысл: «Его выступление как бы намекает, что без американской помощи мы пропадем» [984] Nicolson, War Years , 162. .

Гарриман слушал эту речь с галереи для почетных гостей в палате общин. Затем он написал Рузвельту длинное послание, где поражался, «до какой степени вера в будущее и надежды на будущее связываются здесь с Америкой и с вами лично» [985] Harriman to Roosevelt, April 10, 1941, "Harriman Mission," Chronological File, W. Averell Harriman Papers. .

Он отметил, что следующий уик-энд станет пятым из проведенных им в Англии – и четвертым из проведенных в обществе Черчилля. «Похоже, он черпает уверенность в самом нашем присутствии рядом, – писал Гарриман. – Возможно, это связано с его ощущением, что мы представляем вас и ту помощь, которую Америка собирается оказать». Черчилль придает очень большое значение заверениям Рузвельта, сообщил Гарриман: «Вы – его единственный сильный друг, на которого можно положиться».

Свое письмо Гарриман завершил небольшим абзацем, который, судя по всему, добавил несколько позже: «Силы Англии иссякают. Полагаю, в наших собственных интересах было бы напрямую задействовать наш флот – прежде чем наш партнер слишком ослабеет».

Для Мэри новости с Балкан стали особенно печальными. Глубина страданий, на которые Гитлер обрек Югославию, казалась почти немыслимой. «Если бы удавалось по-настоящему, в полной мере и постоянно представлять себе весь ужас этой борьбы – думаю, жизнь стала бы невыносима, – писала она. – Краткие моменты осознания уже достаточно неприятны» [986] Diary, April 9, 1941, Mary Churchill Papers. .

Эти известия погрузили ее «совсем уж в мрачность», записала она 10 апреля, в четверг, хотя она по-прежнему испытывала воодушевление при мысли о том, что вечером увидится с Эриком. Он привез ей томик Джона Донна [987] Джон Донн – английский поэт XVI‒XVII веков, автор любовных стихов, сонетов и элегий, а также религиозных проповедей. – Прим. ред . .

Еще больше воодушевляла ее перспектива отправиться вечером с родителями на очередной черчиллевский объезд повреждений и разрушений: вначале – в сильно пострадавший от бомб валлийский город Суонси, а затем – в Бристоль, где ее отец в качестве почетного ректора Бристольского университета заодно планировал вручить ряд почетных дипломов.

Но в этот же день, несколько раньше, Мэри и ее родители узнали душераздирающую семейную новость: Дункан Сэндс, муж ее сестры Дианы, серьезно пострадал в автокатастрофе. «Бедная Диана, – писала она. – Однако – слава богу – похоже, это не так серьезно, как нам вначале казалось». Черчилль упомянул об этой аварии в письме сыну Рандольфу, находившемуся в Каире: «Между прочим, с Дунканом произошел несчастный случай. Он ехал на машине из Лондона в Аберпорт и спал, лежа на сиденье и сняв ботинки. У него было два водителя, но оба заснули одновременно. Автомобиль врезался в опору каменного моста, образующую внезапное сужение дороги, и ему раздробило обе ступни, а кроме того, он получил травму позвоночника». Пока неясно, сумеет ли Сэндс вернуться к своим обязанностям полковника Командования ПВО, писал Черчилль, «хотя не исключено, что он все-таки сможет выполнять их на костылях». Если же нет, добавлял Черчилль с мрачным юмором, «всегда остается палата общин» [988] Winston Churchill to Randolph Churchill, June 8, 1941, CHAR 1/362, Winston Churchill Papers. .

Вечером Мэри вместе с родителями – «папой» и «мамочкой» – села в спецпоезд Черчилля, где к ним присоединились другие приглашенные путешественники: Гарриман, посол Уайнант, австралийский премьер-министр Мензис, «Мопс» Исмей, Джон Колвилл и несколько высших военных чиновников. Предполагалось, что поедет и Профессор, но он слег с простудой. Они прибыли в Суонси на следующий день (в Страстную пятницу), в восемь утра, и отправились объезжать город на целом кортеже машин. Черчилль восседал в открытом «Форде» с сигарой в зубах. Они ехали среди ужасающих разрушений. «В некоторых частях города опустошение просто чудовищно», – писала Мэри в дневнике [989] Diary, April 11, 1941, Mary Churchill Papers. . Но теперь она воочию видела, до какой степени населению города нужен этот визит ее отца – и как местные жители, судя по всему, преклоняются перед ним. «Никогда не видела такой отваги – любви – жизнерадостности и уверенности, какую выражали сегодня эти люди. Куда бы ни пошел папа, они повсюду окружали его – жали ему руку – хлопали по спине – выкрикивали его имя».