Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Может быть, просто оставаться в городе? Но такой вариант даже не рассматривался. Черчилль нуждался в загородных уик-эндах. Более того, ему казалось, что он как раз знает дом, который мог бы стать идеальной заменой Чекерса в лунные ночи.

Он пригласил Рональда Три, владельца дома, к себе в кабинет. Они давно дружили, и Три еще до войны разделял обеспокоенность Черчилля по поводу взлета Гитлера. Теперь он был членом парламента (от Консервативной партии) и парламентским секретарем министра информации Даффа Купера. С финансовой точки зрения Рональду Три не нужен был ни тот ни другой пост: в свое время он унаследовал огромное состояние как родственник Маршалла Филда, владельца гигантской бизнес-империи (штаб-квартира которой находилась в Чикаго). Его жена Нэнси, американка, была племянницей леди Астор [665] Имеется в виду виконтесса Нэнси Астор, урожд. Лэнгхорн (1879–1964), британский политик, первая женщина, занявшая место в палате общин. Ее племянница – урожд. Нэнси Перкинс (1897–1994). – Прим. пер . . Супругам принадлежал Дитчли-хаус, дом постройки XVIII века, находившийся в Оксфордшире, примерно в 75 милях от Даунинг-стрит, 10.

Черчилль не стал ходить вокруг да около. Он заявил Рональду Три, что желает провести предстоящий уик-энд в Дитчли и что прибудет с некоторым количеством гостей, а также с полным комплектом сотрудников и охраны.

Три пришел в восторг; его жена затрепетала в предвкушении. Не совсем ясно, хорошо ли они себе представляли, во что ввязались. Черчиллевское нашествие на этот дом больше напоминало один из гитлеровских блицкригов, чем безмятежный уик-энд на пленэре.

«Дело довольно хлопотное, – писал в дневнике Гарольд Никольсон после того, как принял участие в одном из таких вторжений в Дитчли. – Вначале прибывают два детектива, которые прочесывают здание от чердака до подвала; затем – камердинер и горничная, нагруженные багажом; затем – 35 солдат и офицеры, они будут охранять великого человека всю ночь; затем – две стенографистки с кипами бумаг». Затем приезжают гости: «Огромная туша дома темна и словно бы лишена окон, но вдруг дверная щель расширяется, и мы внезапно вступаем в теплоту центрального отопления, в ослепительное сияние огней, в изумительную красоту холла» [666] Nicolson, War Years , 128–129. .

Внутреннее убранство этого дома к тому времени уже стало считаться чем-то легендарным и быстро становилось образцом стиля для интерьера сельского дома, где особое внимание уделяется цвету, уюту и неформальности. Популярность такого стиля даже побудила миссис Три создать вокруг этой идеи целую фирму, занимающуюся дизайном интерьера. Ее будущий партнер по бизнесу позже назовет ее подход эстетикой «приятного разложения».

Супруги Три не возражали против этой внезапной осады их дома – вовсе нет. «Я всегда была в числе ваших главных обожателей, пусть и самых скромных, – писала Черчиллю миссис Три после его первого визита, – и я хочу сказать вам, какой это для всех нас восторг и честь – ваше посещение Дитчли. Если вам удобно пользоваться этим домом в любое время, вне зависимости от того, насколько заблаговременно вы поставите нас об этом в известность, – он в вашем распоряжении» [667] Roy Jenkins, Churchill , 640. .

Это и в самом деле было удобно. Черчилль пожаловал и в следующий уик-энд. На протяжении еще примерно года он провел в этом доме более дюжины «дополнительных» уик-эндов, в том числе и один из самых судьбоносных на всем протяжении войны.

Одно преимущество этого дома пришлось Черчиллю особенно по душе: в Дитчли имелся домашний кинотеатр. В конце концов премьер-министр распорядился установить такой же в Чекерсе – к немалому ужасу пожарных инспекторов, заключивших, что это представляет «огромный риск с точки зрения противопожарной безопасности». Все устроил Бивербрук, следивший, чтобы Черчилль всегда получал свежайшие фильмы и кинохронику. «Макс знает, как проделывать такие вещи, – заметил Черчилль. – А я вот нет» [668] Chisholm and Davie, Beaverbrook , 445. .

В состав свиты, еженедельно сопровождавшей его в Чекерсе, теперь вошли два киномеханика.

Как будто война и без того не была достаточно тяжелым испытанием, брак Памелы и Рандольфа становился все более напряженным: накапливались неоплаченные счета, а страсть черчиллевского сына к азартным играм и алкоголю по-прежнему не знала удержу. Он часто обедал и ужинал в своем клубе («Уайтс») и во всевозможных ресторанах, облюбованных богатой лондонской молодежью, причем всегда старался заплатить за всех, даже когда его сотрапезники были обеспечены значительно лучше, чем он сам. Он заказывал у портных рубашки и костюмы. Памела умоляла Черчилля о помощи. Тот согласился оплатить долги супругов, но при условии, что счета больше не будут копиться. «Да, – заверила его Памела, – это всё». Однако многие лавки и универмаги позволяли покупать товары в кредит, а счет выставляли с трехмесячными (или еще более длительными) интервалами, создавая зазор между моментом покупки и поступлением квартального напоминания о платеже. «А уж тогда… о боже! – восклицала Памела. – Будут появляться новые и новые счета» [669] Interview Transcript, July 1991, Biographies File, Pamela Harriman Papers. .