Иван Шевцов: Орел смотрит на солнце

С. Н. Сергеев-Ценский — явление необыкновенное в русской литературе. Он был художником слова, властелином словесных тайн, как назвал его Горький. Он поднял из глубин жизни народной такие образы, мысли, идеи, которые долго будут волновать читателя. Ценский — один из последних могикан русской классической литературы, эпоху которой открыл гений Пушкина. Он не только блестяще продолжил работу классиков, но и вместе с Горьким перебросил мост в нашу советскую литературу социалистического реализма.

Ценский — писатель большой и чрезвычайно сложной судьбы. В силу ряда причин и обстоятельств, о которых говорится в настоящей книге, наш массовый читатель еще не разглядел его как следует, — Ценский, как верно замечает автор этой книги, только начинается.

Невероятно же, но факт: имени классика нашей литературы Сергея Николаевича Сергеева-Ценского нет в школьных учебниках и вузовских программах. Нет сколько-нибудь серьезного литературно-критического исследования его творчества. Книга Ивана Шевцова, по существу, является первой попыткой объективно осветить жизненный и творческий путь Сергеева-Ценского, разобраться во всей сложности этого могучего таланта. И скажу прямо — удачная попытка.

В самых общих словах хочется отметить то положительное и ценное, что есть в этой книге.

Первое: свидетельство современника — автор был лично знаком с Сергеем Николаевичем и знает много такого о Сергееве-Ценском, что не зафиксировано ни в каких документах.

Второе: автор привлек большой документальный материал о жизни и творчестве Ценского, впервые публикуемый здесь. Материал этот, органически вплетенный в ткань повествования, представляет исключительный интерес, помогает лучше увидеть и понять Сергеева-Ценского.

Третье: автор освещает жизнь и творчество Ценского новым, светом, отбрасывая прочь все чуждое, наносное.

Книгу И. Шевцова нельзя отнести к литературно-критическим исследованиям в строгом, академическом смысле. Это своеобразный живой, острый очерк о жизни и творчестве одного из замечательных людей, написанный с полемическим задором и страстью, с любовью к тому, о ком идет речь. Это большой портрет богатыря нашей литературы.

Литературно-критический анализ творчества в книге гармонично переплетается с повествованием о жизни писателя. И. Шевцов выступает здесь и как критик и как беллетрист. По-этому его книгу с одинаковым интересом будет читать как литератор, так и массовый читатель Особую ценность эта книга представляет для многочисленной армии литкружковцев, студентов литературных вузов, молодых, да и не только молодых писателей.

И еще нельзя не отметить одного достоинства книги — ее гражданского пафоса.

Справедлив гнев автора, когда он говорит о грубой и вульгарной критике, которая столько «испортила крови» чуткому, легко ранимому художнику, о преднамеренном замалчивании великого писателя на протяжении всей его воистину многострадальной жизни.

Да не поймут меня читатели, что критик и литературовед И. Шевцов так неодобрительно говорит о всей нашей советской критике. Нет, он говорит о вульгарных критиках и критикессах из плеяды рапповцев, а позднее из активизировавшихся ревизионистских группировок, для которых даже такой великан, как Сергеев-Ценский, был «пятым колесом в телеге».

Я убежден, что очень многие, прочитав эту книгу, откроют для себя заново в большой нашей литературе замечательного писателя Сергеева-Ценского.

Ефим ПЕРМИТИН

В 1925 году Максим Горький писал В. В. Вересаеву: «…А Сергеева-Ценского никогда, ни разу не видел, но преисполнен уважения и даже восхищения перед ним. Вот тоже человек, который одиноко и мужественно играет на своей великолепной дудочке. Его «Преображение» кажется мне настоящей русской и большой книгой».

Старое поколение читателей, то, которому некогда довелось читать «Движения» и «Печаль полей», «Бабаева» и «Валю» и ряд других великолепных повестей, рассказов и стихотворений в прозе, вместе с М. Горьким восторгалось самобытным талантищем Ценского. Но отряд этих читателей с годами таял. И книги Сергеева-Ценского, изданные когда-то небольшими тиражами, становились библиографической редкостью. Где, например, вы найдете сегодня романы о Пушкине и Лермонтове, повесть «В грозу», рассказ «Старый полоз»? Их нет даже у букинистов.