Надежда Усова - На пути к звездам

Циолковский молчал. Потом попробовал робко возразить:

— Да ведь это отнимет много времени.

Но Любовь Константиновна унаследовала от отца его настойчивость, и спорить с нею было трудно. Пришлось Константину Эдуардовичу отбросить свои колебания.

В Москву он ехал взволнованный предстоящим торжеством, забыв на время о своей болезни.

Поезд тащился медленно, и Циолковский невольно думал, что придет же наконец время, когда такие ничтожные скорости будут казаться смешными. Люди будут иметь скоростные реактивные самолеты, управляемые многоместные дирижабли, научатся использовать различные виды энергии и выйдут далеко за пределы атмосферы. А сейчас жизнь на землё еще не достигла своего полного развития. Много еще бедности, горя, страданий. Только одна шестая часть земли, наша страна, строит социализм, а вокруг нее дикие нечеловеческие отношения, порожденные капитализмом. Но пройдут века, и человечество забудет былые страдания. Хорошо будет тогда на земле!

«Ради этого будущего счастья я жил и работал, — думал Циолковский. — Мотивом моей жизни всегда было сделать что-нибудь полезное для людей, не прожить даром жизнь. И страшно думать, что сделал я еще не все, что мог бы. Надо торопиться!..

С точки зрения обывателей, я был глупцом, потому что всю жизнь интересовался тем, что не давало мне ни хлеба, ни силы. Но я всегда надеялся, что эти мои работы в будущем дадут обществу горы хлеба и бездну могущества…»

Постукивали колеса, приближалась Москва…

В те годы наша столица еще не была такой красивой и величественной, как сейчас. Движение на улицах было гораздо тише. В центре города позванивали трамваи. Метро только строилось, троллейбусы тоже еще не ходили. Автомашин на улицах было гораздо меньше, да и то больше заграничных, устаревших теперь марок.

Но после тихой Калуги и такая Москва показалась Циолковскому шумной и утомительной. Он привык к уединению провинции и с любовью вспоминал тихие зеленые улицы Калуги.

Предстоящее торжество волновало его. Ведь его ожидала не та казенная награда, которую время от времени как подачку давало своим чиновникам царское правительство. Какие-то награды за выслугу лет или еще за что-то имел и он, имел, но ничуть не ценил. Валяются где-то в комоде. А эта совсем другая. В ней признание и любовь народа. И такая награда не может не волновать и не радовать…

Награжденных принял сам Михаил Иванович Калинин, всероссийский староста, как его звали в народе.

Вручая орден, он тепло пожимал каждому руку, и хотя ни о чем не спрашивал, но в его рукопожатии ощущались любовь и забота. Потом каждого награжденного сфотографировали с приколотым орденом…

Домой Циолковский возвращался утомленным, но счастливым. Вот и подведен итог огромному периоду его жизни! Оставшиеся годы не дадут столько. Ведь ему уже семьдесят пять, и какая-то скрытая болезнь точит его тело. Недаром он стал так уставать. Этого не было раньше.

Но когда придет смерть, ему не будет страшно. Страшно умирать, когда ты ничего не сделал для жизни и уходишь из нее должником-тунеядцем. Да, страшно прожить на земле бесполезно и превратиться просто в удобрение.

И еще страшно тому, кто начал большой труд, и его перед смертью некому передать. Обидно и горько сознавать, что после твоей смерти все будет забыто и кому-то придется начинать все сначала.

Но у него так не будет. Его труд продолжат многочисленные последователи, воспитанники советских школ и академий, а партия и правительство дадут им для этого средства и будут направлять их труд. Вот, например, Фридрих Цандер. Какой это талантливый инженер и ученый! Он далеко пойдет и продолжит труды своего учителя. Ведь так он называет Циолковского, хотя лично они незнакомы. В стране уже немало энтузиастов реактивного движения. Они объединились при Центральном совете Осоавиахима и работают над созданием первого ракетоплана. Со своим учителем они держат тесную связь, слушаются его советов. О! Они многого добьются, эти энтузиасты! Один из них писал ему в прошлом году: «Ракета стучится в дверь нашей действительности и заявляет о своих правах».

И она скоро их осуществит, в этом нет сомнений! [6] И действительно, 17 августа 1933 года, а затем 25 ноября 1933 года в небо унеслись первые советские ракеты на жидком топливе по проекту К. Э. Циолковского, сконструированные советским инженером Фридрихом Цандером.