Виктор Мануйлов - Фронтовые ночи и дни

Внезапно мы обнаружили также, что и впереди, не дальше как в 30–50 метрах от нас, находятся русские. Под защитой танков они лихорадочно рыли узкие траншеи и укрытия. Положение вследствие этого стало исключительно критическим. Я радовался лишь тому, что в этот грозный момент смог сам появиться на правом фланге и начать действовать. Руганью, криками мне удалось загнать нескольких солдат в землянки, так что мы удержали по крайней мере опушку леса.

Соседней роте меньше повезло. Ее правый фланг до сих пор обнажен. Русские прорвали правый фланг на широком фронте. К тому же у нас в тылу залегло около сотни русских. На востоке и на юге — Днепр, дорога на запад отрезана.

Рассчитывать на крупные контратаки нельзя — не хватает резервов. Так родина все больше удаляется от нас. Ночь опять очень темная. Надеюсь, русский не будет больше наступать. Только что получен приказ возможно скорее бросить все, что мы не можем захватить с собой. Значит, опять отступление!

Несчастная Германия. Это слишком. Почти невозможно это перенести. Все имеет свои границы. О, эти идиотские политики, которые на пятом году войны причиняют нашему народу и армии такие страдания! Как это изматывает и сколько жертв это снова стоит!

Несчастная родина, кто же тебя спасет?…

Прошло более четверти века с этого дня. Но здесь я впервые рассказываю о том, как все произошло в действительности. Не боясь за себя, но опасаясь подвести этого человека, который рискнул ослушаться распоряжения свыше, и навлечь на него всякие беды, — ибо срока давности по политическим делам в СССР не существует, а органы вездесущи, — я все двадцать пять лет рассказывал друзьям и близким такую безопасную для него версию: этот лейтенант будто бы направил меня все же к военкому Архангельска, тот кричал на меня, оскорблял: «Мерзавец, я тебя насквозь вижу, ты хочешь к немцам перебежать!», а я будто бы отвечал, что он волен оскорблять меня как угодно, но не вправе отказать в моем праве защищать родину. И, наконец, устав кричать, он выписал мне направление на армейский пересыльный пункт. Прошу здесь прощения у всех, кого я своим рассказом вводил в заблуждение, и у незнакомого мне архангельского военного комиссара, которого я поневоле очернил.

Наше пребывание в Минске-Мазовецком и Седлеце совпало с днями безнадежного Варшавского восстания, которому Сталин совершенно сознательно не хотел оказывать помощь. И — кто знает? — может быть, его свирепое подавление, трагедия и боль Варшавы, фактически стертой немцами с лица земли, неисповедимыми путями передавшись мне через линию фронта и десятки километров, разделявшие нас, как раз и вызвали во мне эту вспышку нерассуждающей любви к стране и народу, к которому принадлежали мои предки.

Пологий спуск в окопах и укрытиях для военной техники.

Прибор для измерения горизонтальных углов между магнитным меридианом и направлением на предмет.

Это, по всей видимости, было одно из направлений главного удара 2-й танковой группы.

Судя по удаленности линии фронта на 16 часов 25 июня 1941 г. от перечисленных населенных пунктов, соединение, в котором воевал автор дневника, действует во втором эшелоне корпуса.

Для разрушения крепостных сооружений (Брестской крепости) были доставлены тяжелые реактивные установки «Карл».

В ходе наступления танковые клинья противника, уткнувшись в оборону наших войск и встретив упорное сопротивление, старались обойти их. Нащупав брешь в обороне советских войск, танковые клинья противника устремлялись на восток к новым рубежам. Блокирование, окружение и уничтожение советских войск в узлах сопротивления возлагались на вторые эшелоны противника.

Понеся большие потери в приграничном сражении, находясь в полуокружении, войска 3-й и 10-й армий Западного фронта, выполняя указания Ставки Главного Командования занять оборону по линии Лида — Слоним — Пинск, продолжали частью сил контратаковать противника.

На 1 июля 1941 г. линия фронта группы армий «Центр» проходила по рубежу: Казакам, Вильнюс, Сморгонь, Долгиново, Борисов, зап. Пуховичи, Свислочь, Бобруйск.

Решив, что советские войска разгромлены, а их остатки не могут оказать сопротивление, командующим 2-й и 3-й танковыми группами была поставлена задача развернуть наступление с целью выхода к Западной Двине и Днепру.