Иван Травкин - Всем смертям назло

Осторожно начали сближаться, готовясь к атаке. Шли мы почти перпендикулярно курсу конвоя, и не нужно было слишком много маневрировать.

На расстоянии примерно пятнадцати кабельтовов сбавили ход до самого малого. До залпа еще минуты три. Я не отрывал бинокля от глаз, чтобы не терять из виду противника.

— Аппараты, товсь!

Никогда в жизни не забуду я надводных торпедных атак с их безудержной стремительностью. В эти трудные, напряженные минуты от каждого члена экипажа требовались величайшая выдержка, собранность, мужество.

Вот недалеко от нас с левого борта проходит первый корабль охранения, за ним еще три. Они часто и быстро меняют курс. Порой сторожевики приближаются настолько, что напряжение достигает предела, так и хочется дать сигнал к срочному погружению. Но я беру себя в руки. Надо выдержать, выдержать!

Один из сторожевиков поворачивает на лодку. Все, мы обнаружены… Но вражеский корабль так же неожиданно отвернул от нас и стал удаляться.

До конвоя от нас осталось кабельтовов двенадцать. Огромный двухтрубный пароход, который мы решили атаковать, медленно приближался. Когда он подошел на прицел, командую:

— Залп!

Три торпеды устремились вперед. Но в момент залпа судно стало поворачивать вправо. Приближаясь к этой точке, последовательно меняли курс и другие суда конвоя.

Промах!

В то время как мы отходили, чтобы развернуться для повторной атаки, из темной части горизонта вынырнул самолет и на бреющем полете пролетел прямо над нами. Две бомбы упали в воду с правого борта, к счастью не задев нас.

Прождали несколько минут. Самолет больше не появлялся. Поворачиваем вслед за конвоем, мчимся вдогонку. Вскоре нагнали знакомый строй кораблей противника.

Теперь головной транспорт находится на невыгодном для нас курсовом углу. Решаю атаковать другое судно — водоизмещением в семь тысяч тонн.

Когда цель пришла на залповый пеленг, три торпеды снова устремились в сторону противника. Через восемьдесят секунд они взорвались.

— Подстрелили все-таки фашиста! — воскликнул Пенькин.

Транспорт с креном на левый борт быстро скрылся под водой, а мы погрузились и отвернули в сторону от кораблей охранения.

Преследователи не заставили себя ждать. Минуты через три акустик доложил, что сторожевики приближаются к нам с кормы. Загремели взрывы первой серии глубинных бомб, за ними — второй, но уже чуть подальше.

Напряженно вслушивался акустик Козловский, стараясь по шуму винтов определить маневры вражеских кораблей. По его точным докладам мы и выводили лодку из-под удара сторожевиков. Враги стремились взять нас в кольцо. Тогда мы решили поднырнуть под конвой. Это единственный выход в создавшемся положении.

Описываем циркуляцию. Над головой шум винтов. Тут, под транспортами, мы в безопасности.

Вскоре бомбометание прекратилось. Наверху было, видимо, не до нас: спасали людей с затонувшего судна.

Все, кто находились в рубке, крепко пожали друг другу руки, радуясь новому успеху. Мы не знали, что это наша последняя атака. Победа уже стучалась в двери.

Через некоторое время всплыли в крейсерское положение и положили курс на север. Мы шли по фосфоресцирующему морю с попутным ветром.

При подходе к финским шхерам сигнальщик Шведенко в предутреннем рассвете обнаружил прямо по носу в пятидесяти метрах плавающую мину.

— Лево руля! Лево на борт!

Теперь уже и я видел впереди зловещий черный шар. Лодка, накренившись, чертит кривую. Как медленно идет поворот… Мина приближается. Сейчас столкнемся… Нет. Форштевень проходит в двадцати пяти метрах левее. Красноватый от ржавчины корпус мины качается на волне у самого борта. Теперь необходимо быстрее отбросить корму.

— Право на борт!

Смертоносный снаряд, пройдя в двадцати метрах от среза кормы, закачался в струе винтов.

Легли на прежний курс. Шведенко вытирает лицо. Вахтенный офицер Закоржевский и старшина Гиренко глубоко вздохнули.

— Да, так бы и не встретили Первомай, — сказал Закоржевский.

В море все еще ходит смерть. Зевать нельзя.

С рассветом мы погрузились, чтобы избежать атаки подводных лодок противника, которые часто нас поджидали около входа в шхеры.

…29 апреля мы были у границы финских шхер. Всплыли на поверхность. Здесь нас ожидал тральщик с лоцманом. Я вышел на мостик и огляделся. Стоял чудесный весенний день. Солнце уже припекало палубу, его лучи искрились в волнах.

Пьянящее чувство счастья охватило меня — экипаж снова возвращался в базу с победой.