Евгений Шумигорский - Император Павел I. Жизнь и царствование

При таких условиях, увлекавшийся преобразовательными планами Павел Петрович работал один, без сотрудников. Оттого законодательная его деятельность лишена была системы и устойчивости, часто зависела от настроения его духа и свойства представлявшихся ему частных поводов для законоположений, не всегда строго обдуманных и еще чаще дурно редактированных. Павел не питал ненависти к памяти матери, но он ненавидел порядки, установившиеся в ее царствование, и все, что напоминало ему о них. Этим объясняется порывистость в его распоряжениях: он ломал то, что попадалось ему на глаза, большое или малое, в пылу борьбы с остатками прошлого, не отдавая себе отчета в размерах зла, сопровождавшего эту ломку. Между тем, около государя не было развитых общественных элементов, на которые он мог бы опереться в своей деятельности; отсюда возникло стремление Павла Петровича в целом ряде его распоряжений создать новое орудие правительственной власти — чиновничество, которое должно было стоять вне круга сословных интересов и быть точным исполнителем воли монарха. Между тем, сознавая отсутствие твердой для себя опоры, мнительный государь склонен был видеть вокруг себя измену и оттого крайне нервно относился ко всякому, хотя бы косвенному порицанию его действий. Когда обнаружилась невинность гвардейских офицеров Дмитриева и Лихачева в составленном ими будто бы заговоре против государя, чрез месяц по вступлении его на трон, и все офицеры гвардии уверили его по этому поводу в своей преданности, государь сказал императрице с восхищением: «теперь я уверен, что крепко сижу на престоле». Но, вместе с тем, много лиц навлекали на себя неудовольствие императора каким либо неумышленным словом или действием, в которых он неосновательно заподозревал противоречие его воле или неодобрение его распоряжениям. В числе пострадавших были даже такие, доказавшие ему преданность люди, как митрополит Платон, бывший его наставник, и князь Репнин: в особенности часто, по совершенно ничтожным поводам, делались жертвами его подозрительности и, невидимому, беспричинного гнева придворные и военные чины, постоянно находившиеся у него на глазах. Желание придать скорее своей власти священный характер побудило Павла поспешить со своею коронацией: манифестом 18-го декабря 1796 г., в день погребения Екатерины II и Петра III, император объявил, что коронование совершится в апреле 1797 года. Вслед затем сделаны были с возможною поспешностью все приготовления к ней; в том числе издан был, для сведения дворянству, собиравшемуся в Москву на коронацию, указ против роскоши в одежде и экипажах.

Коронация императора Павла совершилась в Москве 5 апреля 1797 года, в день Светлого Христова Воскресения. И день, назначенный для коронации, и вся ее обстановка соответствовали высокому, религиозному понятию Павла о значении власти русского самодержца: в этот день Павел Петрович объявил себя главою церкви и при короновании, прежде чем облечься в порфиру, приказал возложить на себя далматик — одну из царских одежд византийских императоров, сходственный с архиерейским саккосом, но Св. Тайны в алтаре принял из рук священнослужителя, а не сам лично, вопреки распространившимся тогда слухам; при входе государя в Царские врата, митрополит Платон заметив шпагу, висевшую у его пояса, остановил императора словами: «здесь приносится бескровная жертва; отними благочестивейший государь, меч от бедра твоего». Вместе с тем, коронована была и супруга государя, императрица Мария, на главу которой император возложил малую корону. Тотчас после совершения обряда коронования, Павел Петрович исполнил давнюю свою мечту — о даровании государству «фундаментальных законов»: с высоты трона он сам прочел в храме во всеуслышание акт о престолонаследии по прямой линии по мужескому колену, составленный им вместе с своей супругой еще в 1788 году, затем царскими вратами вошел в алтарь и положил этот акт в особом ковчеге на св. престол для хранения на вечные времена; вслед за тем прочитаны были новые узаконения: «Учреждение об императорской фамилии», определявшее права и обязанности членов царствующего дома, и «Установление о российских орденах». Милости народу были объявлены только для крестьян следующим знаменитым манифестом в день коронования. Объявляем всем Нашим верноподданным. Закон Божий, в девятословии Нам преподанный научает Нас седьмый день посвящать Ему; почему в день настоящий, торжеством Веры Христианской прославленный, и в который Мы удостоилися восприять священное миропомазание и Царское на Прародительском Престоле Нашем венчание, почитаем долгом Нашим пред Творцом всех благ Подателем подтвердить во всей Империи Нашей о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам, тем более, что для сельских издельев остающиеся в неделе шесть дней, по равному числу оных вообще разделяемые, как для крестьян собственно, так и для работ их в пользу помещиков следующих, при добром распоряжении достаточны будут на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям». В тот же день, 5 апреля, объявлены были щедрые награды лицам, окружавшим императора: Крестьян роздано было до 82 000 душ. Более всех получили Безбородко, возведенный в княжеское достоинство с титулом светлости, и князья Александр и Алексей Куракины.