Ярослав Голованов: Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Есть и гораздо более стремительные смерти, но чтобы смертельная катастрофа столь долго и коварно прикидывалась невинными коликами — не припомню.

Борис Савельевич был писатель весьма средний. Человек избалованный, капризный, изнеженный женским окружением, в котором он прожил всю жизнь: мама, жена, дочки, няня. Вместе с тем в нём была какая-то врождённая деликатность, истинная скромность и подлинный артистизм. Он был великолепным рассказчиком, по своему желанию способен был генерировать вокруг себя некое доброе, беззаботное поле веселья, уютное, искреннее. Он был человеком необразованным, читал мало и читать не любил. Сведения о жизни нахватывал извне и был в этом смысле идеальным современником нашего пеночного радиотелевизионного века. При этом был по-своему умён, обладал вкусом, его литературные советы очень часто были точны, правильны, и остаётся только удивляться, как он не видел изъянов в своих собственных работах. А, может быть, он и видел их, но не хотел утруждать себя, потому что одним из главных качеств Бориса Савельевича всегда было страстное желание освободить себя от каких-либо усилий, угрожающих его физическому и душевному комфорту. Он не любил дурных вестей, оберегал себя от них и поставил дело так, что и все другие его оберегали. Если от каких-то неудобств можно было сразу, например, откупиться, он делал это стремительно и охотно. Характерно, что, умирая, он говорил с врачами не о болезни, не о причинах боли, а о болеутоляющих средствах.

Он не терпел домашнего беспорядка. Будучи сам совершенно безруким, сразу вызывал электриков, водопроводчиков и готов был заплатить им сколько запросят (истинных цен никогда не знал), только бы они освободили его от пустякового неудобства.

Удивительный эгоизм сочетался у него с добротой и даже щедростью. Обожал делать подарки, из-за границы никогда не привозил что-то себе, всегда — жене и дочкам. В семье женой был он, а АВ — мужем, решающим все главные вопросы семейной политики. С этим положением он не только смирялся, но приветствовал его, поскольку оно освобождало его от необходимости брать на себя ответственность за принятия каких-либо решений. Он очень не любил решать.

Сейчас, когда уже нет его, я всё яснее начинаю понимать, что секрет его творческого и человеческого успеха (его действительно любили многие люди, и я его любил) заключается в его редкостном обаянии — великом, Богом данном таинственном качестве человеческой натуры.

Из писем, подобранных для статьи «Порядок»[4] См. «КП» от 28.9.83. :

«В 1982 году нам поручили строительство птицефабрики «Искра» в Готвальдовском р-не. Стройка стоимостью 12 миллионов рублей. Для строительства сюда завезены очень ценные механизмы, растворобетонный узел стоимостью 50 тысяч и т. д. Начали: административный корпус, пожарное депо, два помётохранилища. Следом письмо республиканской конторы Госбанка: стройку закрыть. А уже привезли стройматериалов и оборудования на 550 тысяч из разных стран СЭВ! Мы призывали рабочих хорошо потрудиться, и строители хорошо потрудились: сняли грунт на 40 гектарах, прорыли траншеи для канализации, построили водопровод…»

Ступан В. С., участковый механик ПМК-35. Письмо направлено в Минсельхоз УССР и Харьковский обком КПСС.

Учительница Уварова Р. И. пишет, что школьные акварельные краски подорожали на 430 %.

Предприятиям выделяют в Москве автомобили «Москвич», в Москву командируют шофёров, они сидят и ждут 3–4 дня. «Заезд водителей никто не регулирует, неизвестно, сколько машин выгонят за ворота сегодня, а сколько завтра… Руководительница фондовой группы внутреннего рынка управления сбыта сказала: «14 марта приехало 50 водителей, а завод выдал всего 15 автомобилей».

В. Лапко, начальник комсомольского штаба строительства Чернобыльской АЭС

Анива Сахалинской обл. Река Мотога. «Взрывают лёд, губят ценную молодь краснопёрки, корюшки, лососёвых, чтобы лёд не сломал мост. Мост ветхий, деревянный, его надо ежегодно ремонтировать. Не проще ли построить крепкий мост?»

А. П. Козловский

«Нельзя продать картошку. Раньше приезжали к нам спекулянты и заготовители. И те, и другие брали прямо из подвала. Теперь же к нам не пропускают никого, и картошку некуда девать. Если спекулянтам запрещено, почему же государство не закупает?..»

З. И. Сидорчукова, ст. Преградная Ставропольского края

«На опустившихся людей выговор начальника цеха, разбирательство в бригаде, товарищеский суд, лишение премии, сатирический листок и т. д. никакого воздействия не оказывают… Мы должны навести в стране порядок, ведь разговор в данном случае касается не всех рабочих, а только тех, кто правильно понимает великие завоевания социализма. (Описался: хотел, наверное, написать: «кто неправильно» понимает.) Это ненормально, когда мастер планирует человеку работу, иногда очень срочную, а он не вышел и всю ночь пропьянствовал. Это ненормально, когда человек получил задание, а через час его находят в сильной степени опьянения. Это ненормально, когда начцеха разыскивает рабочих в общежитии, в медвытрезвителе, а он, оказывается, «на пару недель уехал к матери»… И что самое странное, уволить такого запрещают, говорят, что «нужно воспитывать». А как его, проехавшего весь Союз, ничего не боящегося, никаких угрызений совести не испытывающего, ссылающегося на свободы, дарованные ему нашей Конституцией, воспитывать? Значит в законодательстве о труде у нас не всё до конца продумано… Законодательство должно сказать своё веское слово, ибо это требует время, сама жизнь».