Владислав Микоша - Рядом с солдатом

Запруженные праздничной, пестро одетой толпой улицы Бухареста кипели радостно и возбужденно.

«Траяска Совьетика! Траяска Совьетика!» — эти громкие возгласы, музыка и песни наполняли теплый воздух. Наши танки входили в Бухарест. Густой дождь цветов падал с верхних этажей на смуглых, покрытых светлой пылью бойцов, на гусеницы танков, стволы орудий, устилал горячую от августовского солнца мостовую…

Трудовая Румыния, ненавидевшая прогитлеровский режим, встречала нас как лучших друзей. Радость была бурная, восторженная, неподдельная. Только потом мы узнали, что после восстания 24 августа Гитлер приказал подавить «мятеж» любой ценой. Гудериан предлагал фюреру принять все меры к тому, чтобы Румыния исчезла с карты Европы, а румынский народ перестал существовать как нация.

Люди с ужасом вспоминали фашистскую бомбардировку Бухареста 24 августа. В тот же день и наземные части гитлеровцев перешли в наступление с целью уничтожить повстанцев, и если надо будет, то и город. Не случайно в это решающее время Гитлер поручил карательную акцию генералу Р. Штахелю — кровавому коменданту Варшавы. Городу и людям грозила участь восставшей Варшавы. В это время Красная Армия стремительно продвигалась к Бухаресту. Разбитая Красной Армией группа армий Фриснера не смогла удержать Бухарест.

…На Каля Виктория среди восторженной, радостной толпы я неожиданно встретил своего старого приятеля фронтового кинооператора майора А. Г. Кричевского. Мы не виделись с ним с начала войны.

Несколько дней мы с Кричевским снимали в Бухаресте, но война торопила события — путь лежал дальше на юго-запад, и мы получили через командира фронтовой подвижной группы полковника Л. Н. Саакова распоряжение следовать вместе с войсками в Болгарию.

Необходимость достать машину задержала нас, а части тем временем переправились через Дунай.

Мы отправились в район Бухареста на Пьяце де Круче. Там было вавилонское столпотворение — сновали «виллисы», «доджи», трофейные «мерседесы», «олимпии», «опели», «хорьхи»… Мы даже растерялись. Вдруг недалеко от нас остановился новенький «опель-капитан».

— Смотри. Это, кажется, то, что нам надо! — толкнул меня Кричевский.

За рулем сидел похожий на грузина молодой парень с черными элегантными усиками.

— Идем! Скорее, а то уедет! Цивильный…

Разговор с шофером не получился. Он ни слова не знал по-русски, а мы ничего не понимали по-румынски. Однако изобретательные жесты и мимика сделали свое дело. Мы «затрофеили» «опель-капитан» вместе с шофером, которого звали Ангелом. Машина принадлежала, как выяснилось потом, одному немецкому коммерсанту, который успел бежать вместе с фашистами. Ангел с радостью согласился ехать о нами в Софию.

На рассвете следующего дня, побросав свои скудные пожитки и «Аймо» в «опель», мы выскользнули из шумной, веселой столицы.

Было начало сентября.

Красная Армия продолжала стремительное наступление, освобождая все новые и новые районы Румынии. В 11 часов утра 8 сентября войска 3-го Украинского фронта перешли румынско-болгарскую границу.

Только на переправе через Дунай мы догнали наши войска. Ангел оказался не только чудесным водителем, но и прекрасным организатором. При его деятельной помощи нам удалось пристроиться на небольшой паром, и мы высадились на болгарскую землю.

Выше нас по течению с огромного парома скатывались тридцатьчетверки и, поднимая облака пыли, уходили на юго-запад…

Похлопав по плечу Ангела, Кричевский начал на пальцах объяснять ему, что мы должны догонять наши части. Потом решил объяснить по-немецки. Шофер сразу все понял, повеселел, и мы понеслись по мягкому от солнца шоссе. Дорожные знаки и указатели вели наб прямёхонько в столицу Болгарии…

Отлетали назад километры, а на дороге по-прежнему не было пи души.

— Не могли же они так далеко от нас оторваться? — поделился я тревогой с Кричевским.

— Может быть, это не главное шоссе и где-то есть другое, по которому они движутся?..

На дорожном знаке надпись: «София — 420 км». Остановились.

— Спроси у Ангела, какие есть еще дороги на Софию?

— Он первый раз в Болгарии…

Пока мы обменивались предчувствиями, послышалась автоматная очередь. Впереди из-за крутого поворота дороги выскочили с немецкими автоматами несколько человек. Ангел остановил машину. Люди окружили нас со всех сторон, и дула их автоматов заглядывали нам прямо в глаза.

— Выходь всичку! Руки наверх!