Георгий Ковтунов - Всей мощью огня

Так оно и оказалось. Вскоре из вышестоящих штабов, от соседей начали поступать данные о своих частях, о противнике, и мы засели за расчеты. Словом, штаб в эти дни напоминал своеобразный вычислительный центр, а сотрудники штаба — математиков.

Не раз вспоминался мне один случай, связанный со школьными годами. Учился я тогда в девятом классе. Дела в основном шли неплохо, успевал по всем предметам. Но вот однажды поленился и получил «неуд» по математике. Учитель наш, Сергей Алексеевич Сникин, не стал отчитывать меня при всех, но после уроков попросил задержаться в классе. Пристально глядя на меня сквозь толстые стекла очков, он спросил:

— Слышал я, Ковтунов, что мечтаете стать артиллерийским командиром. Это правда?

— Правда, Сергей Алексеевич.

— Что ж, стремление похвальное. Но знаете ли вы, что артиллерийская наука — это прежде всего математика?

Я сидел за партой, низко опустив голову. Что можно было сказать в свое оправдание? А Сергей Алексеевич тем временем продолжал:

— Быть может, сейчас формулы, которые написаны на доске, кажутся вам скучными, ненужными. Но они — основа всему. Не зная их, не одолеете высшую математику, а без нее нет артиллериста. То есть зарядить орудие и выстрелить из него вы, разумеется, сможете, но точно поразить цель — и не мечтайте.

Недолго продолжался наш разговор. Тем не менее крепко запомнились мне слова учителя. И не просто запомнились, а заставили с иных позиций взглянуть на планы о будущем. Я стал серьезнее относиться к занятиям и на выпускных экзаменах по математике, как и по другим предметам, получил отличные оценки.

Потом не раз имел возможность убедиться в том, что артиллерийская наука — это прежде всего математика, и в училище, и во время последующих жарких боев с фашистами. А в эти дни, когда штаб полка начал непосредственную подготовку к контрнаступлению под Сталинградом, эта фраза, сказанная школьным учителем, вспоминалась особенно часто.

Одна за другой заполнялись бесчисленные таблицы, развешанные по стенам, разложенные на столах. Цифры убедительно подсказывали, сколько боеприпасов и куда еще надо подвезти, сколько целей может обстрелять та или иная батарея с основной и запасных позиций, какое время потребуется для перемещения подразделений на рубежи, которые сегодня находятся еще на территории, занятой противником. Прикинуть по карте, попытаться рассмотреть этот район и дороги, ведущие к нему, в стереотрубу. Поговорить с разведчиками стрелковых частей, которые, быть может, именно здесь ходили в тыл противника за «языком»…

В этой круговерти дел и забот день пролетал за днем. Приближалась 25-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. Этого дня ждали с особым нетерпением. Ведь наверняка будет торжественное заседание в Москве, будет праздничный приказ Народного комиссара обороны. Что нового узнаем мы?

И вот вечером 6 ноября в землянку, где развернута одна из лучших радиостанций, собираются командиры и красноармейцы. Кажется, яблоку негде упасть, а люди все подходят и подходят. Устраиваются кто где может. Только возле стола, за которым сидят те, кто по заданию заместителя командира полка по политчасти будут вести запись передачи, относительно просторно: все понимают, мешать им нельзя. В тишине потрескивает динамик. В дивизионах тоже включены приемники. Все ждут.

Наконец передача начинается. Мы слушаем голос родной Москвы, доклад Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся. Суровой правдой о наших неудачах и непреклонной верой в окончательную победу над гитлеровской Германией наполнена каждая фраза. И люди чувствуют, как эта уверенность вливается в сердца, заставляет их биться спокойней…

А утром 7 ноября 1942 года мы услышали приказ Народного комиссара обороны № 345. Вновь и вновь повторяли мгновенно врезавшиеся в память строки: «Враг уже испытал однажды силу ударов Красной Армии под Ростовом, под Москвой, под Тихвином. Недалек тот день, когда враг узнает силу новых ударов Красной Армии. Будет и на нашей улице праздник!»

Нам почему-то казалось, что речь идет в первую очередь о нашем участке советско-германского фронта. И, как показало ближайшее будущее, мы не ошиблись.

В ночь на 10 ноября 1942 года все части 304-й стрелковой дивизии скрытно вышли на клетский плацдарм, заняв полосу шириной всего три километра. В первом: эшелоне соединения находились 812-й и 807-й стрелковые полки, во втором — 809-й стрелковый полк.