Петр Лебеденко - В излучине Дона

— Разрешите я приведу? — Из-за танка неожиданно вырастает Маслаков.

— Валяй. Только не очень шуми.

Связной и Маслаков уходят. А вскоре, шурша по траве осевшими скатами, подкатывает маленький итальянский «фиат».

Весть о трофее уже разнеслась, и к моему танку стекаются любопытные. Асланов было напустился на них, но Николаев остановил:

— Пусть посмотрят, Ази Ахадович, интерес законный. Трофей хоть и маленький, но самими добытый.

Загородив легковушку брезентом, мы включаем электрические фонарики. Вся кабина забита чемоданами, узлами, свертками. Даже на крыше кузова багаж. Сзади в слабом свете поблескивает какой-то округлый и вытянутый предмет.

— Скажи пожалуйста, самовар! — удивленно восклицает кто-то из танкистов. — А вот и колена к нему.

— И верно, самовар. У кого-то из наших забрали, — произносит другой.

Вскрываем чемоданы. В одном — женские платья, белье, в другом — мужские костюмы, сорочки, в третьем — детские распашонки, чепчики, пикейное одеяльце. И в узлах тоже носильные вещи.

— Смотрите, товарищи, какие грабители забрались в советский дом. — Николаев в недоумении разводит руками. — Даже детскими распашонками не брезгуют.

Среди присутствующих прокатывается гул возмущения, раздаются возгласы:

— Крохоборы несчастные…

— Последний жулик на такое не позарится…

— А что с них взять, одно слово — фашисты…

Маленький «фиат» неожиданно оказался убедительнейшей наглядной агитацией. В несколько минут он рассказал людям о фашистах больше, чем множество талантливых публицистических статей.

В четвертом небольшом чемоданчике оказался ворох фотографий с видами Франции, Чехословакии, Австрии, Венгрии и даже Египта. Отдельно — толстая пачка порнографических снимков.

— Путешественнички! — презрительно замечает Маслаков и плюет. — Одного бы из них сюда, взглянуть бы на его рожу…

В кожаном щегольском портфеле обнаруживаем дневники, какие-то документы. Это уже нечто стоящее внимания, тут могут быть и ценные сведения. Но самим разбираться некогда, и я приказываю своему заместителю по технической части военному инженеру второго ранга С. А. Кохреидзе документы, фотоленты и кассеты с пленками доставить в штаб корпуса, а машину передать начальнику санитарной службы.

Возбужденно переговариваясь, люди расходятся.

Пока занимались машиной, прошло минут сорок. Спать мне расхотелось. Мысли возвращаются к предстоящему бою.

Привалившись спиной к танку, я вновь и вновь перебираю в уме свои распоряжения: все ли учел, предусмотрел, проверил. Знаю, конечно, всего не учтешь, не предусмотришь, не проверишь. Невозможно такое. Ведь 55-я танковая бригада — это сотни людей с разными характерами и профессиональными навыками. А современный бой настолько сложен, что, как ни рассчитывай и ни планируй его, он в известной мере задача со многими неизвестными и в нем всегда остается достаточно такого, чего никак не предугадаешь заранее. Лишь потом, уточнив обстановку, почуяв пульс боя и нащупав его главное русло, внесешь свои коррективы. Удачные они или ошибочные, своевременные или нет — тоже сказать можешь лишь по истечении какого-то срока, пока не возникнет новая обстановка на поле боя, сложившаяся уже под влиянием этих поправок. Вероятно, в быстроте реакции и глубине проникновения в ситуацию и состоит искусство управления боем, сражением. Одним это дается в большей степени, другим — в меньшей, но, мне думается, всем командирам частей и соединений в одинаковой мере знакомо тревожное чувство личного неполновластия над событиями. И все же, зная об этом, перед каждый новым боем пытаешься охватить и предусмотреть побольше. Огромная ответственность за людей, жажда победы над врагом все время держат в нервном напряжении и будоражат мысль.

Волноваться меня заставляют и кое-какие неполадки, обнаруженные в ходе первого же боя. Нам еще очень многого недостает, подчас элементарного военного умения. Конечно, виной этому неподготовленность и необстрелянность экипажей. Но тем большая ответственность ложится на командиров, а они не всегда это понимают.

Размышления мои прерывает тихий разговор. Это комиссар 2-го батальона Пономаренко докладывает Николаеву о состоявшихся в ротах беседах, о совещании агитаторов, о прошедшем бое и отличившихся танкистах.

С особым увлечением рассказывает он о злоключениях командира 1-го взвода 1-й роты лейтенанта С. К. Большакова.