Иван Мялицын - Генерал Рубцов

Я выслушал со вниманием Хеклина. Сами понимаете, лестная оценка действий нашей артиллерии представителем неприятеля вызвала у меня чувство гордости за страну, за нашу Красную Армию. В тот момент невольно промелькнула перед глазами картина развороченных железобетонных сооружений врага, и я сказал, что вполне согласен с такой оценкой действий советской артиллерии…

— Может быть, мне не следует вступать в спор с вами, господин полковник, по поводу оценки авиации. Но ведь наша авиация вынуждена была действовать в условиях плохой погоды и видимости, — сказал я. — Да и самое главное, наше командование, прибегая к использованию авиации, всегда учитывало, что подвергается опасности мирное население.

Сощурившись, он согласно закивал головой.

Ну а в отношении пехоты я ответил вопросом:

— Скажите, господин полковник, чьей пехоте было легче действовать? Вашей или нашей? Ваша отсиживалась за укреплениями непреодолимой, как все вы считали, линии Маннергейма, а наши бойцы вынуждены были лежать в снегу по нескольку суток. Но все-таки линии Маннергейма теперь нет…

Вот такой был у меня разговор с неприятельским полковником. Главный вывод, который я делаю, это необходимость боевой подготовки личного состава в значительно более суровых условиях. При тридцатиградусном морозе приходилось ночевать в шалашах из хвойных веток.

Пехотинцы должны хорошо ходить на лыжах, и не только ходить, но и вести бой.

Признаюсь, что комсостав стрелковой части слабо подготовлен к полевой фортификации, и тем более долговременной. Блиндажи, землянки, окопы мы сооружали медленно. Думаю, что все это надо учесть в практической работе.

Пишите мне, как идут ваши дела. Как оценила боевую подготовку зимняя инспекторская поверка? Очень хотел бы побывать у вас, поговорить, посоветоваться, если такая возможность представится, дорогие мои товарищи и друзья.

30 марта 1940 года.

Ф. Рубцов

«Время получения письма от Федора Дмитриевича, — вспоминает бывший военный комиссар 112-й стрелковой дивизии Иван Петрович Беляев, ныне генерал-майор в отставке, живущий во Владимире, — совпало со временем опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении отличившихся в войне против Финляндии бойцов и командиров Красной Армии. Мы были обрадованы, что в числе награжденных орденом Красного Знамени был и прежний наш командир дивизии Ф. Д. Рубцов, получивший новое звание — комдив. Вместе с Яном Семеновичем мы телеграммой поздравили Федора Дмитриевича с награждением орденом и присвоением звания, поблагодарили его за письмо, за советы, за прежнюю совместную работу, заверили, что уральцы сделают все, чтобы использовать боевой опыт соединений, полученный в боях на Карельском перешейке, выразили пожелание встречи. В Перми жила семья Федора Дмитриевича, и мы надеялись, что он приедет за ней. Но увы… Рубцов сам приехать не смог. А когда он был переведен на новое место службы, мы еще некоторое время переписывались. Эта переписка приносила немалую пользу нашей практической работе. Но предвоенная напряженность обстановки, большая занятость помешали в дальнейшем этой переписке».

В мае 1940 года Федору Дмитриевичу Рубцову присвоили звание генерал-майора, а в конце года он, получив назначение на должность командира 1-го стрелкового корпуса, вместе с семьей переехал в Западную Белоруссию, в город Белосток.

Нападение фашистской Германии на Польшу в сентябре 1939 года, быстрое продвижение немецких войск создали положение, потребовавшее от Советского правительства взять под защиту украинцев и белорусов, проживающих в восточных областях Польши. 17 сентября 1939 года Правительство СССР отдало распоряжение Главному Командованию Красной Армии вступить силами войск Украинского и Белорусского фронтов в западные области Украины и Белоруссии, заслонив братские народы от надвигающейся угрозы фашистского порабощения. Народные собрания провозгласили Советскую власть, а в ноябре 1939 года пятая сессия Верховного Совета СССР удовлетворила просьбы народов о воссоединении западных областей Украины и Белоруссии с Украинской и Белорусской Советскими Социалистическими республиками.

Теперь наша государственная граница проходила вдоль территорий, оккупированных германскими войсками.

Предстояли неотложные задачи укрепления западных границ. Кадровые военные, получившие боевой опыт в Финляндии, переводились сюда, в части и соединения Западного и Киевского особых военных округов. После войны с Финляндией вернулась в Белоруссию и 8-я стрелковая дивизия, которой раньше командовал Ф. Д. Рубцов. Теперь она вошла в состав 1-го стрелкового корпуса. В приграничных населенных пунктах Стависки, Щучин и Коженисто разместились 151, 229, 310-й полки дивизии.