Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

Робинсон и его жена жили в доме, построенном в стиле небольшого средневекового каменного замка, хозяева называли его Тор. Робинсон сам построил его на скале, на берегу Тихого океана. Замок выглядел по-мальчишески наивно, словно игрушка. Самая большая комната была размером не более четырех квадратных метров. В нескольких метрах от дома возвышалась круглая каменная башня, тоже построенная в средневековом стиле. Она была пяти с половиной метров в высоту и около полутора метров в диаметре. Узкие каменные ступеньки вели наверх, в маленький круглый зал с окнами в виде бойниц. Там был кабинет поэта, и именно там он написал свою поэму «Чалый жеребец». Тим был убежден, что эти странные погребальные вкусы Джефферса означали подсознательное влечение к смерти. Но как-то на закате я увидел поэта, гулявшего по берегу с собакой. Он явно наслаждался прекрасным вечером, его лицо выглядело умиротворенным, и казалось, мыслями он был где-то далеко-далеко. Я понял тогда, что Робинсон Джефферс – совсем не тот, кто мог бы помышлять о смерти.

В воздухе снова запахло войной. Нацисты перешли в наступление. Как быстро мы забыли Первую мировую и страшные четыре года, приносящие смерть! Мы быстро забыли о людях, выброшенных из жизни, о тех, кто потерял руки, ноги, зрение, о тех, чьи лица и тела были изуродованы войной. Те, кому посчастливилось выжить и избежать ран, не смогли уйти от тяжелых психологических травм. Словно минотавр, война сожрала молодых, оставив жизнь циничным старикам. Мы быстро забывали об ужасах войны, предпочитая думать о славных победах, как пели в одной популярной песенке:

Многие уже начали говорить о том, что война не такая уж и плохая штука. Она развивает промышленность и технологии, обеспечивает рост рабочих мест. Стоит ли думать о миллионах погибших, если мы делаем миллионы на бирже? Во время бума на бирже Артур Брисбен писал на страницах херстовского «Экзаминера»: «Акции стальных корпораций США взлетят до стоимости пяти тысяч долларов за штуку». Но они не взлетели, игроки на бирже потеряли деньги и стали выбрасываться из окон.

И вот теперь надвигалась новая война, а я все пытался написать сценарий фильма для Полетт, но у меня ничего не выходило. Я просто не мог заставить себя думать о женских причудах, о романтике отношений, о любви во времена тотального сумасшествия, нависшего над всей планетой благодаря Адольфу Гитлеру.

Еще в 1937 году Александр Корда [114] Британский кинорежиссер и продюсер, выходец из Венгрии (прим. ред.). предложил мне снять фильм о Гитлере, построенный на основе путаницы, возникающей из-за внешней схожести двух персонажей – у Гитлера были такие же усики, как и у моего Бродяги. Я мог бы сыграть обе роли. В то время я не воспринял эту идею серьезно, но теперь она стала актуальной как никогда, и я с нетерпением приступил к работе. И тут еще одна идея неожиданно пришла мне в голову. Конечно же! Как Гитлер я смогу обращаться к толпе на своеобразном жаргоне и говорить что угодно, но в образе Бродяги постараюсь молчать. Я срочно вернулся в Голливуд и засел за сценарий. Эта работа заняла долгих два года.

Я предполагал, что фильм начнется со сцены битвы времен Первой мировой войны, – я хотел показать «Большую Берту», стрелявшую своими снарядами на более чем сто километров, ведь именно с ее помощью немцы рассчитывали одолеть союзников. Они планировали использовать эту пушку для уничтожения собора в Реймсе, а у меня в фильме они промахнулись бы и разрушили уличный сортир вместо собора.

Полетт тоже должна была сниматься в фильме. За последние два года она успешно играла в фильмах студии «Парамаунт». Мы отдалились друг от друга, но не развелись, оставаясь друзьями. Однако Полетт была довольно капризной, и это бывало даже забавным, если не происходило в неподходящее время. Однажды она появилась на студии у меня в уборной со стройным молодым человеком, одетым с иголочки. У меня был очень трудный день, я работал над сценарием, а потому не обрадовался незваному гостю. Но Полетт сказала, что это очень важно, села, придвинула к себе другой стул и жестом предложила молодому человеку сесть.

– Знакомься, это мой агент, – сказала она.

Полетт посмотрела на молодого человека, словно взглядом приглашая его к разговору. Тот начал говорить быстро и четко, с удовольствием выговаривая каждое слово.