Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

Чтобы разнообразить наше времяпрепровождение, мы собирались не только в Сан-Симеоне или на вилле Марион, но и на огромной яхте Херста и совершали круиз к Каталине или на юг, к Сан-Диего. Во время одного из таких круизов на берег пришлось отправить Томаса Х. Инса, который в то время занял пост главы «Космополитен Филм Продакшнс» вместо Херста. Его на катере переправили в Сан-Диего. Я не участвовал в том путешествии, но Элинор Глин, которая была на яхте, рассказала, что Инс был, как всегда, весел и оживлен, но вдруг за завтраком почувствовал острую боль и вынужден был уйти в свою каюту. Многие подумали, что это было простое расстройство желудка, но Инсу стало так плохо, что его пришлось перевезти на берег и положить в больницу, где обнаружилось, что он перенес инфаркт. Инса отправили домой в Беверли-Хиллз, а через три недели у него случился второй инфаркт, и он умер.

По Калифорнии тут же поползли злые слухи, что Инс якобы был застрелен и что в этом замешан сам Херст. Все это было чудовищной неправдой. Я знал это, потому что мы втроем – Херст, Марион и я – ездили проведать Инса за две недели до его смерти. Он был очень рад увидеться с нами и был полон надежд на выздоровление.

Смерть Инса нарушила планы Херста в отношении «Космополитен Продакшнс», и к работе пришлось подключать компанию «Уорнер Бразерс». Через два года «Херст Продакшнс» стала снимать фильмы в студии «Метро-Голдвин-Майер», где для Марион построили элегантное бунгало, там размещалась ее артистическая уборная (я называл это место «Трианоном»).

Именно отсюда Херст руководил своим газетным бизнесом. Я много раз видел его сидящим в центре приемного холла с двадцатью, а то и больше газетами, разбросанными по всему полу. Со своего места он читал заголовки статей.

– А вот это никуда не годится, – проговорил он как-то высоким голосом, показывая на одну из газет, – почему именно этому типу поручили написать статью?

Он поднял с пола журнал, перебрал пальцами страницы и взвесил его на обеих руках:

– А что происходит с рекламой в «Редбук»? В этом месяце журнал почти ничего не весит. Немедленно вызовите сюда Рея Лонга.

В середине этой сцены в зале появилась Марион, она еще не успела переодеться и была в своем сценическом костюме. Брезгливо перешагивая через газеты, она сказала:

– Убери всю эту гадость, ты захламил всю мою уборную.

Иногда Херст выглядел удивительно наивным. Однажды он поехал на премьеру одного из фильмов Марион и пригласил меня присоединиться к нему. За пару десятков метров от кинотеатра машина остановилась, и Херст вышел, потому что не хотел, чтобы его видели вместе с Марион. Однако во время яростной политической схватки «Херст Экзаминер» и лос-анджелесской «Таймс» Херст яростно обрушился на оппонентов, а «Таймс», в свою очередь, отбиваясь, перешла на личности и обвинила Херста в двойной жизни и в том, что он устроил себе любовное гнездышко в Санта-Монике вместе с Марион. Херст не ответил на этот выпад, но через день пришел ко мне (у Марион накануне умерла мать) и спросил:

– Чарли, не согласитесь ли вы вместе со мной нести гроб на похоронах миссис Дэвис?

Конечно, я согласился.

В 1933 году или около того Херст пригласил меня в поездку по Европе. Он забронировал половину пассажирских мест на одном из океанских лайнеров компании «Кунард». Я вежливо отказался, так как иначе мне пришлось бы путешествовать еще с двадцатью такими же, как я, приглашенными и делать все, что Херст захочет.

Я уже имел опыт путешествий с Херстом во время поездки в Мексику, когда моя вторая жена была беременна. Колонна из десяти машин следовала за автомобилем Херста и Марион по полному бездорожью, и я тогда проклял все на свете. Дороги были настолько ужасны, что нам пришлось свернуть с маршрута и остановиться на ночевку на одной из ферм. В доме нашлось всего две свободных комнаты для двадцати человек. Одну комнату благородно отдали моей жене, Элинор Глин и мне. Кто-то спал на столе, кто-то – на стульях, некоторые – в курятнике и на кухне. Наша комната выглядела совершенно фантастически: на единственной кровати спала моя жена, я кое-как устроился на двух стульях, а на разобранной кушетке возлежала Элинор в вечернем платье, шляпке, перчатках и с вуалью на лице, словно собиралась на ужин в «Ритц». Она лежала, сложив руки на груди, как мертвец в гробу, и именно в таком положении, ни разу не шевельнувшись, проспала до самого утра. Я знаю это точно, так как мне самому так и не удалось заснуть в ту ночь. Рано утром я видел краем глаза, что Элинор встала. Она выглядела так, как будто и не ложилась: все было на месте, прическа выглядела идеально, лицо – свежее и с макияжем. Казалось, она только что вышла к чаю в отеле «Плаза».