Чарльз Чаплин - Моя удивительная жизнь. Автобиография Чарли Чаплина

Некоторые философы утверждают, что сама жизнь – это движение, и невозможно что-либо привнести в него или, наоборот, изъять. Если жизнь есть движение, то оно должно управляться некими причинно-следственными связями. Из этого следует, что любое событие предопределено. А если так, то почесывание носа также предопределено, как и падение звезды. Кошка бродит вокруг дома, дерево роняет листок, ребенок плачет – не является ли все это частью одного и того же бесконечного процесса? Так ли все предопределено и вечно? Мы можем видеть, как падает листок или как плачет ребенок, но не можем отследить, где все начинается и кончается.

Я вовсе не принимаю религию за догму. Мои взгляды схожи с идеями Маколея [72] Британский государственный деятель, историк, поэт и прозаик XIX в. (прим. ред.). , он как-то написал, что религиозные споры XVI века ничем не отличаются от подобных споров в современную эпоху. И, несмотря на все достижения в области науки и общих знаний, ни один философ так и не прояснил сути нашего существования – ни в прошлом, ни в настоящем.

Я не могу сказать, что во что-то твердо верю, а во что-то – нет. Правдой может оказаться и простое предположение, и некий постулат, выведенный и доказанный наукой. Никто никогда не может оценивать правду или истину с рациональной точки зрения – в этом случае жизнь превратится в строгую геометрическую фигуру, основанную на логике и доказательствах. Мы видим мертвых в наших снах и принимаем их за живых, хорошо зная, что они все же мертвы. И если этот сон неразумен, почему мы ему верим? Есть вещи, которые не поддаются усилиям человеческого разума. Как можем мы понять такую величину, как одна миллиардная часть секунды? Но эта величина существует, если верить нашей науке.

По мере того как я старею, ко мне все чаще и чаще приходят мысли о вере. Мы часто живем, веря и не думая о том, что эта вера значит. С верой мы достигаем большего, чем ожидаем от себя. Я убежден, что вера – это источник всех наших идей. Без веры не было бы ни предположений, ни теорий, ни науки, ни математики. Вера – это продолжение умственной активности человека и ключ к невозможному. Отвергать веру означает отвергать собственную душу и собственные возможности.

Я верю в неизведанное, во все, что мы не воспринимаем простым разумом. Я убежден, что все, что находится за гранью нашего понимания, является чем-то простым в других измерениях, и что в далеких и неизвестных нам мирах существует бесконечное и доброе, что и позволяет двигаться и развиваться.

В Голливуде меня все еще считали одиноким волком. Я работал в собственной студии и поэтому редко встречался с коллегами из других студий и компаний. В этом смысле Дуглас и Мэри были моим социальным спасением.

После свадьбы они чувствовали себя абсолютно счастливыми. Дуглас перестроил свой старый дом и добавил несколько новых комнат для гостей. Они жили с размахом, у них были прекрасные слуги, прекрасный повар, а сам Дуглас был великолепным хозяином.

На студии у него была отлично оборудованная зона отдыха с турецкой баней и бассейном. Именно здесь он принимал гостей, завтракал с ними, водил на экскурсии по студии, показывая площадки, где снимали кино, а затем приглашал их в баню и поплавать в бассейне. Все заканчивалось тем, что гости умиротворенно сидели в зоне отдыха, завернувшись в большие белые полотенца, словно римские сенаторы в тогах.

Несколько странно знакомиться с королем Сиама в момент, когда ты выходишь из парилки с намерением нырнуть в прохладную воду бассейна. Тем не менее именно так я и познакомился со многими известными и блестящими джентльменами, в том числе с герцогом Альбой, герцогом Сазерлендом, Остином Чемберленом, маркизом Вены, герцогом Панарандой и многими другими. Когда человек предстает перед вами безо всяких опознавательных знаков, вы легко можете понять, чего он на самом деле стоит. В этом смысле герцог Альба значительно вырос в моих глазах.

Когда Дуглас принимал своих высокородных гостей, он всегда приглашал и меня – я был неотъемлемой частью аттракциона. Как правило, после турецкой бани гости отправлялись в «Пикфер» [73] Поместье Фэрбенксов в Беверли-Хиллз (прим. ред.). к восьми часам, в половину девятого они ужинали, а потом смотрели кино. Получалось так, что я никогда не сходился с гостями близко, но временами освобождал Фэрбенксов от части их сложных публичных обязанностей и приглашал кого-нибудь из гостей к себе. Но я никогда не смог бы принимать их так, как это делали у Фэрбенксов.