Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Принцип равенства граждан перед законом закреплен в статье 4 УК РФ и подлежит толкованию в системном единстве с другими принципами. Поскольку относится к лицам, совершившим преступления, которые равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от перечисленных в законе, а также других обстоятельств. Именно эти лица подпадают под действие презумпции невиновности и нуждаются в защите от обвинения как законопослушные граждане, пока не будет доказано обратное. Тем более, независимо от совокупности и объёма различных обстоятельств, которыми люди отличаются друг от друга в разной степени.

Эта разность особенно проявляется в закрытых помещениях типа тюрьмы или следственного изолятора. В одной из камер следственного изолятора содержались четыре человека, которые в одной камере находиться совместно не могли. Проблема заключалась в том, что двое из них, будучи осужденными к максимальным срокам лишения свободы по Уголовному кодексу РСФСР за тяжкие преступления, следовали этапом в исправительную колонию. Потерпевшая от них сторона представляла собой впервые оступившихся подследственных, находившихся в предварительном заключении под стражей. Один из них претерпел предполагаемое насилие, возможно сексуального характера, от сокамерников. Однако осужденные представляли дело как конфликт между несчастными подследственными.

При таких обстоятельствах следователь приступил в тюрьме к допросу Гурина и начал вслух составлять протокол его допроса. Вопросы следователя оказались естественными и простыми, главное — понятными. Вместо ответов, Гурин напомнил следователю о презумпции своей невиновности. На что тот очень странно посмотрел на него поверх своих очков и откровенно поинтересовался тихим голосом: «А что это такое?».

Эти события происходили во время перехода презумпции невиновности из правовой нормы в правовой принцип. О презумпции невиновности следователь слышал по каждому уголовному делу в выгодной для обвиняемого интерпретации. Оставаясь, однако, при своём мнении, основанном на совокупности доказательств, которые сам и собирал. Суть личного мнения следователя заключалась в том, что частично закрепленное в советском праве предположение о невиновности обвиняемого в совершении преступления призвано сохранять на протяжении всего периода уголовного преследования состояние равновесия с прямо противоположным предположением о его виновности. Именно при таком личном усмотрении следователь приближал момент истины, который в объективном виде торжествовал в приговоре суда. В этом следователь видел цель своих усилий и смысл своей деятельности.

Привлечение к уголовной ответственности законодатель прямо связывает с презумпцией невиновности, согласно которой обвиняемый считается невиновным, пока его вина не будет доказана в установленном законом порядке, путем гласного судебного разбирательства, с обеспечением возможности для защиты от обвинения. Это значит, что при постоянно действующем принципе презумпции невиновности как объективного правового положения, следователь, посчитав обвиняемого виновным, формулирует и предъявляет ему обвинение. Следователь составляет обвинительное заключение, которое утверждает прокурор, убедившись в виновности обвиняемого. Затем прокурор в суде поддерживает обвинение. Личное мнение этих должностных лиц не уничтожает и не умаляет принципа презумпции невиновности, поскольку уголовно-процессуальный закон наделяет их полномочиями преследовать правонарушителей в интересах государства, требующих регулирования уголовно-правовых отношений. Именно эти лица, осуществляющие производство по делу, и обеспечивают в силу своих процессуальных обязанностей право на защиту, считая при этом обвиняемого виновным. В противном случае необходимость предоставлять право на защиту от обвинения или только подозрения — отсутствует, поскольку производство по делу подлежит прекращению.

Как это случилось по уголовному делу о возможном насилии в камере следственного изолятора между заключенными, по которому следователь прекратил производство за недоказанностью участия подозреваемых лиц в совершении преступления, исчерпав все возможности для собирания дополнительных доказательств, как об этом и указал в своём постановлении [39] Личный архив автора, 1985–2012. .