Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Свидетели Жмыхов и Хоботов показали, что утром 4 июня в связи с разбойным нападением и хищением золота, работники осматривали местность, нашли рассыпанное на лесной дороге золото, собрали и передали это золото Костину.

Свидетель Дробов показал, что, получив от дежурного милиции информацию о разбойном нападении, он вместе с другими сотрудниками выдвинулся на трассу для задержания автомашины. С этой целью ими был остановлен микроавтобус под управлением водителя Афонина со спящим пассажиром Ароновым. Документы у Афонина оказались в порядке. При досмотре автомашины ничего подозрительного обнаружено не было. Поскольку автомашина проходила по ориентировке, то Афонин и Аронов были доставлены в милицию.

Свидетель Тресков показал, что в связи с разбойным нападением, он прибыл на место происшествия. В здании золотопромышленной кассы у входной двери он обнаружил и изъял ружьё, закреплённое за Костиным.

Изъятое ружьё является самозарядным ружьем, производства Ижевского машиностроительного завода и относится к охотничьему гладкоствольному огнестрельному оружию, пригодно для стрельбы охотничьими патронами 20 калибра.

Следователь и начальник уголовного розыска в судебном заседании показали, что 16 июня Аронов пожелал выдать органам следствия оружие — обрез ружья, с использованием которого было совершено разбойное нападение на золотопромышленную кассу. С этой целью по предложению Аронова они проследовали по трассе к мосту через реку, где в месте, указанном Ароновым, с помощью магнита они подняли со дна обрез ружья калибра 5,6 мм.

Представленный на исследование обрез, изъятый со дна реки, изготовлен самодельным способом путем укорачивания ствола охотничьей нарезной винтовки «ТОЗ–8», либо карабина «ТОЗ–16» калибра 5,6 мм бокового боя и самодельно изготовленного ложа. В результате укорачивания данное оружие утратило свойства охотничьего оружия, но не утратило свойств нарезного огнестрельного оружия и для стрельбы патронами калибра 5,6 мм пригодно.

На месте происшествия в помещении золотопромышленной кассы обнаружены и изъяты обрывки скотча и верёвок, наволочки, ремень от карабина. В судебном заседании осмотрена лестница, изготовленная Родиным и Поповым, что подсудимые подтвердили при этом.

Свидетель Пикова показала, что она имеет в собственности квартиру, которую в конце февраля она сдала в аренду Родину, проживавшему там со своим другом Костенко.

Судья посчитал приведённые доказательства последовательными, согласующимися между собой и никем, кроме подсудимого Родина, по существу не оспариваемыми, в связи с чем признал их относимыми, допустимыми и достоверными, а в своей совокупности — достаточными для разрешения уголовного дела.

При этом судья исключил возможность оговора Костенко, поскольку для этого отсутствовали какие-либо основания или причины. Показания Родина, Аронова, Афонина и Попова на предварительном следствии, изобличающие Костенко в преступлении оказались подтверждёнными собранными по делу и исследованными в судебном заседании доказательствами, сомневаться в достоверности которых отсутствовали какие-либо основания. В результате судебной проверки алиби Костенко не нашло своего подтверждения. Версия об этом, выдвинутая Костенко в свою защиту — явилась несостоятельной и надуманной им с целью избежать уголовную ответственность за содеянное. Его отрицание с той же целью своего непосредственного участия в разбойном нападении и незаконном обороте похищенного золота, судом расценено критически, как ложное.

Свидетель со стороны защиты Зубов показал, что он видел Костенко в городе в период времени с 22 до 23-х часов 3 июня, когда заходил к Родину, которого дома со слов Костенко не оказалось. Затем Зубов вновь явился в суд и при дополнительном допросе в качестве свидетеля ложное алиби Костенко не подтвердил. Однако после этого Зубов обратился в суд с заявлением, в котором указал, что изменил свои показания в результате давления неизвестных ему сотрудников милиции.

По этому поводу проведена служебная проверка, из заключения которой следует, что факт оказания давления со стороны сотрудников милиции на Зубова с целью изменения показаний не подтвердился. Довод Зубова о незаконном воздействии не соответствует действительности и является попыткой Зубова помочь подсудимому Костенко избежать уголовную ответственность за содеянное.

Следователь суду показала, что когда Костенко явился в милицию на допрос, то заявил ей, что алиби у него нет.