Владимир Арсентьев - Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Однако прокурор К., не согласившись с решением и доводами суда, принесла частный протест. Государственный обвинитель предложила вышестоящей судебной инстанции отменить определение областного суда и рассмотреть этому суду в ином составе судей уголовное дело по существу предъявленного Батыеву обвинения.

При кассационном рассмотрении представитель Генеральной прокуратуры России — прокурор С. полагал определение суда оставить без изменения, а частный протест государственного обвинителя — без удовлетворения.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, согласившись с решением и доводами суда, определение в отношении Батыева оставила без изменения, а частный протест государственного обвинителя — без удовлетворения [130] Архив Верховного Суда Российской Федерации, дело № 66-О00–18. .

После дополнительного расследования, восстановления и последующего строгого соблюдения процессуальных прав и законных интересов Батыева, суд установил, что старатель Батыев после обильной ночной попойки в квартире Лисиной обнаружил на следующий день отсутствие своих денег и документов. Поэтому стал требовать от Лисиной вернуть их. При этом Батыев избил хозяйку квартиры. Не получив своих документов и денег, психопат Батыев намотал вокруг шеи Лисиной синтетический шарф и задушил её. Труп положил на кровать и накрыл одеялом. Дождавшись дочери убитой, получил свои документы, спрятанные Лисиной.

Версия подсудимого о том, что Лисину задушили её же шарфом неизвестные лица, была судом тщательно проверена и оказалась ложной.

Государственный обвинитель отказалась в суде от обвинения Батыева в особой жестокости совершённого им убийства, поэтому суд исключил этот квалифицирующий признак из обвинения.

Написав от руки за ночь проект приговора, судья выключил настольную лампу, но свет не погас. Он не заметил, как в тишине пришёл новый день и подарил свет. В распоряжении труженика оставался один час. В прошлую ночь он захватил для себя не только восстанавливающий короткий сон в 1–1,5 часа, но и расслабляющий длинный сон в 2–2,5 часа.

«Дерсу заметил, что я целые дни сидел за столом и писал.

— Моя раньше думай, — сказал он, — капитан так сиди, — он показал, как сидит капитан, — кушает, людей судит, другой работы нету. Теперь моя понимай: капитан сопка ходи — работай, назад город ходи — работай. Совсем гуляй не могу.

Такое представление у туземцев о начальствующих лицах вполне естественно. В словах Дерсу мы узнаём китайских чиновников, которые главным образом несут обязанности судей, милуют и наказывают по своему усмотрению [131] Арсеньев В.К. Дерсу Узала: романы. М., 2011. — С. 486. ».

Батыев был осуждён за убийство, совершённое неоднократно к длительному сроку лишения свободы в исправительной колонии особого режима [132] Архив Иркутского областного суда, дело № 2–196–00. .

Поскольку Батыев виновным себя не признал, то обжаловал приговор.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации приговор областного суда в отношении Батыева оставила без изменения, а кассационную жалобу осуждённого Батыева — без удовлетворения [133] Архив Верховного Суда Российской Федерации, дело № 66-О00–114. .

Через два рабочих дня суд вынес приговор Иванову и Краснову. Это уголовное дело судья ранее возвращал прокурору, не выходя из служебного кабинета. Основания были те же, что и в деле Батыева. Обвиняемые активно защищались, ссылаясь на допущенные в отношении каждого из них нарушения уголовно-процессуального закона. Поскольку их требования были законными и обоснованными, судья удовлетворил ходатайства и обратил дело к доследованию.

Подсудимые надеялись, что «в суде их отпустят» за отсутствием доказательств неочевидного преступления. При этом они утверждали, что Сизых был убит Ершовым, часть от ботинка которого была найдена на месте происшествия. Пока суд не установил алиби Ершова и его непричастность к содеянному подсудимыми, эта версия Иванова и Краснова тщательно проверялась в судебном заседании.

Кроме того, Иванов и Краснов настаивали на своей невиновности, используя в свою защиту отсутствие вещественных доказательств — ножа и мочалки. Нож действительно обнаружен не был. А мочалку случайно нашла соседская девочка в одном из огородов, когда сошёл снег. Эта мочалка оказалась из квартиры Сизых и служила орудием его убийства. Место обнаружения мочалки совпало с маршрутом движения подсудимых из квартиры Сизых после совершения его убийства, что усмотрел суд при публичном разбирательстве дела.