Коллектив авторов - Жил-был один писатель… Воспоминания друзей об Эдуарде Успенском

А в 1989 году я озвучивал его прекрасный мультик «Сегодня в нашем городе» про Бурёнушку, получившую медаль на выставке, и вазу с надписью «Да здравствует прогресс!», воз клевера медового из урожая нового, огромный телевизор и материи отрез! – вот до сих пор помню эти стихи!

Так что я бесконечно благодарен Эдику за его прекрасные, остроумные, очень современные стихи, прозу и сценарии, которые нам всем так скрасили жизнь в эпоху глубокого застоя и после!

( из книги «Чижиков Виктор Александрович: мои истории о художниках книг и о себе» )

Однажды мы всей семьёй – сын Саша, моя жена Зина и я – ехали в деревню. Все были увешаны сумками, разной поклажей; и вот такие, доверху гружённые, мы приехали в Загорск (в то время так назывался Сергиев Посад). Там нужно было пересесть на такси, чтобы доехать до Переславля, откуда шёл автобус до нашей деревни.

И вот, когда мы в конце концов добрались до деревни, я обнаружил, что где-то забыл портфель с рукописями. Одна рукопись была Эдуарда Успенского «Вниз по волшебной реке», ещё «Чиполлино» Джанни Родари и рукопись книжки, которую я только-только начал рисовать. В портфеле были и очки моего сына – для близи, для дали, для телевизора, этюдов, ну и так далее! Да и мои очки тоже были!

И вот мы стоим, вспоминаем, где же я мог оставить портфель. Получается, в Загорске, на привокзальной площади, когда мы в такси грузились. Тут мимо шёл Эдик Успенский со своей игривой собакой Астрой (у него в Троицком тоже дом был). И говорит:

– Чиж, ты что грустишь?

Я говорю:

– Да вот, как не грустить – забыл портфель в Загорске. Когда в такси садились. И главное, что в портфеле твоя рукопись.

– Ничего! Не грусти! Сейчас окунусь тут, в озере, и съездим с тобой в Загорск на моей машине!

Уже по дороге объяснил, что у него есть друг – бывший директор школы. А сейчас он член горсовета Загорска и может хорошо помочь, потому что знает и начальников милиции всех, и других нужных людей.

– Вот сейчас Толя, мой секретарь, пока мы едем, позвонил и рассказал нашему другу, что ты забыл портфель на вокзальной площади.

Мы приехали в Загорск, звоним другу, и тот, значит, радостным голосом докладывает Эдику:

– Эдуард Николаевич! Не волнуйтесь, портфель найден! Я позвонил начальнику милиции, а он – диспетчеру такси. Запишите, пожалуйста, адрес. Придёте туда, спросите товарища Никишину. Она-то и спасла портфель. А потом я вас жду у себя. Попьём чайку.

По указанному адресу нас встретила маленькая подвижная рыжая женщина. Успенский спрашивает:

– Вы действительно нашли портфель?

– Да! Нашла! Сразу поняла, что учёный человек потерял, – одних очков шесть пар!

А потом объяснила, что, как только ей сообщили про портфель, она взяла его под наблюдение. Хотя заметила его раньше и обратила внимание на то, что очередь движется, а портфель лежит на месте. И, значит, когда к портфелю подошёл какой-то парень, сначала посмотрел по сторонам, а потом взял его в руки – она как пуля вылетела, подбежала к этому парню и, взяв его загрудки, спросила категорическим тоном: «Что в портфеле?!» Парень бросил портфель, вырвался и убежал.

Тогда она взяла этот портфель и позвонила начальнику милиции доложить, что портфель найден.

Мы с Успенским, конечно, её спросили:

– А как нам вас отблагодарить?

Решительным жестом пресекла она наши попытки вручить ей деньги, а потом вдруг мечтательным таким тоном сказала:

– Вообще я очень люблю конфеты «Южная ночь». Знаете, такой мармеладик, а сверху он шоколадом покрыт! Очень хорошие конфеты! Но их давно уже нет в продаже, достать их очень трудно.

Ну, мы с Эдиком выходим, и тут он говорит:

– Давай, Чиж, зайдём в буфет привокзальный, посмотрим.

Заходим, и первое, что мы увидели, – это конфеты «Южная ночь». Причём на развес! Там сколько хочешь их бери! Мы взяли килограммов пять! Честное слово! Такой здоровенный куль! И, значит, притащили ей.

Она очень растрогалась и говорит:

– Вот я буду пить чай долго-долго с этими конфетами и вспоминать вас.

Ну а мы поехали к этому бывшему директору школы. Он был педагог-новатор. Новаторство его заключалось в том, что он разрешал детям на переменке беситься как угодно: бегать, прыгать, лазить по шведской стенке, которая была специально установлена во всех коридорах. Дети так ухайдакивались на перемене, что на уроках в классах была тишина, иногда прерываемая храпом.

Потом его сняли за передовые методы с поста директора. Но он остался преподавателем. Хотя, конечно, дети вели себя на переменках уже иначе.