Сергей Куклев - В голове моей опилки...

Мда... И вот в один из тихих дней в кабинет отдела информации зашел бравый парень в армейской шинели. Он как-то подозрительно интимно поздоровался со всеми и подошел ко мне. Познакомились. Роман Грибанов работал в «Челябке» до меня, а потом ушел в армию. Сейчас вернулся и вполне обоснованно претендует на запись в трудовой книжке. Я загрустил, увидев соперника. Однако мы моментально подружились и начали писать репортажи вдвоем – явление настолько редкое, насколько странное. Мы ведь были абсолютно разными. Рома ненавидел томатный сок, который я очень любил, а я не благоволил к джазу, до которого Грибанов был большой охотник. Но не в этом дело. Наш творческий тандем объездил всю область, написал кучу социальных репортажей. Все их приводить нет смысла. Вот – два, самых удачных, пожалуй. Удачных еще и в том плане, что они не привязаны к моменту или ситуации. А еще возвращают нас с вами на милый моему сердцу Южный Урал. И – нисколько не кривлю душой – имеют вполне осязаемую этнографическую ценность.

Лодка поднялась туго надутыми бортами над береговой осокой. Еще по пути к реке, когда «резинка» представляла собой увесистый сверток, мы решили окрестить ее «Авантюрой». Мысль проплыть по городскому Миассу на таком ненадежном суденышке не представлялась здравой даже нам самим...

Стопка водки (не долбить же по резиновым бокам традиционной бутылкой шампанского) полилась на "нос" челнока, и бывшая "Уфимка-2" стала живым воплощением музы дальних странствий. Первые гребки показали, что, несмотря на свою тихоходность, "Авантюра" удивительно вертлява. Лавируя между зарослями тростника, мы вышли на "большую воду". После одного из островков, метрах в трехстах от Шершневской плотины, река несколько раздается вширь и становится удобной для промысловой ловли головастиков. Этим и занимаются утки, чайки и немногочисленные рыбаки, с надеждой глядящие на непоколебимый поплавок. Вообще-то здесь, посреди заросшей водной глади, не так уж и плохо. Вода так прозрачна, что видно дно. Впрочем, попробуй не рассмотреть дно, если глубина сантиметров 15. Пришлось выходить из лодки (волны гладят лодыжки) и тащить "Авантюру" на себе. Уф, вроде мель преодолена. Знай мы, сколько еще придется тянуть за веревку наше резиноизделие, шуршащее брюхом по илистому дну... Взаимоотношения города и реки потребительские. По берегу, над которым высятся одинаковые бетонные десятиэтажки, лежат окрестные жители, обгорающие на тридцатиградусной жаре. Они лениво поводят очами и переворачиваются боками к светилу. Мы продолжаем плыть, поднимая пух плакучей ивы, которой вдоль берегов множество. Вода, откровенно говоря, грязновата, но ничего, купаться можно. Так, по крайней мере, говорят экологи.

Основная проблема Миасса в черте города – это ил. Особенно в тех местах, где нет течения. Проводились эксперименты по заселению речки какой-нибудь прожорливой рыбой, которая взяла бы на себя ответственность за поедание донных отложений. Наиболее перспективным казался толстолобик, но упрямая рыбешка не пожелала жить в миасской водичке и сгинула особь за особью. А челябинцы просто непотопляемые какие-то...

Все-таки по интересным местам проложил свое русло Миасс. Налево посмотришь – город пылит, направо – окраина городского бора. Так хочется причалить к тенистому правому берегу, но нетерпение гонит вперед. Как оказалось, зря. Впереди уже маячила плотинка Старого моста, а мы все еще безмятежно оглядывали окрестности. Камыши метрах в ста от почерневшей металлической конструкции подступили внезапно – причалить негде, а шум воды слышен уже так явственно, что вспомнилось: высота плотины Старого моста примерно метра полтора, каскады воды, такие удобные для установки рыбацких "морд", никак не подходят, чтобы галопировать по ним на резиновой лодке. Пытаемся выгрести, но тщетно. "Авантюра" грозит сменить имя на "Титаник". Народ на мосту безучастно следит за нашими потугами. Одинокий рыбак, твердо стоящий на запаянных в сапоги ногах, с равномерностью маятника продолжает закидывать в бурлящую струю течения извивающуюся наживку... Так вот и начнешь воздавать хвалу варварам, замусорившим реку у плотинки старыми шинами, ящиками из-под молока и оборудованием игровой площадки. За эту-то полукруглую детскую лесенку, выгнувшуюся из воды, мы и схватились в момент, когда бетонные челюсти плотины жевали водяную струю перед самым носом "Авантюры". Передышка позволила выгрести из быстрины и причалить к спасительному камню у берега.