Сергей Никоненко - Далёкие милые были [litres с оптимизированной обложкой]

Принёс домой первую получку, положил на стол:

– Мама, убери.

– Серёньк, знаешь что… купи себе часы.

Ни у кого в нашей семье наручных часов не было. На комоде у нас в кожаном футляре стояли часы «Павел Буре» – роскошь, приобретённая отцом ещё в нэпмановские времена. Тогда, в двадцатые, отец был франтом, театралом и завидным женихом.

В школе рабочей молодёжи отношение либеральное: хочешь получить знания – получишь, не хочешь – на второй год не оставят, аттестат дадут. Меня это вполне устраивало. Я и работал, и учился, и даже не забывал про любимые студии в Доме пионеров. У товарищей моих тоже изменения в жизни. Лёньку Нечаева призвали в армию. Витя Татарский уехал в Астрахань работать артистом – его взяли в помсостав. А Штейн стал руководителем театра кукол здесь же, при Доме пионеров.

Однажды, выезжая в своём автобусе номер шесть на площадь Восстания, я увидел включённые осветительные приборы и столики уличного кафе, которого здесь никогда не было, среди всего этого заметил и узнал молодую актрису Людмилу Крылову. Я стал свидетелем съёмок одного из эпизодов фильма «Сверстницы» (режиссёра В. Ордынского).

Ну что ж, работа кондуктора нехитрая. Чем бы людей порадовать? Стал коротенько рассказывать пассажирам о достопримечательностях, которые встречались по пути следования: «Ваганьковское кладбище – здесь могила Есенина. Улица Воровского – бывшая Поварская, улица поваров. Болотная площадь – на ней казнили Разина и Пугачёва. Большая Ордынка – дорога в Орду». Проезжая кинотеатры «Баррикады» и «Ударник», рекламировал фильмы, которые там шли, и представлял актёров. В ту пору были невероятно популярны Олег Стриженов и Николай Рыбников.

Я не пропускал ни одного нового фильма, особенно премьерные показы, когда на сцену кинотеатра «Художественный» выходила съёмочная группа и исполнители главных ролей. Мне посчастливилось побывать на представлении таких кинокартин, как «Капитанская дочка», «Кочубей». Но вот один фильм «убегал» от меня: вышли первая и вторая серии, а третья всё как-то откладывалась. И вдруг, проезжая мимо «Художественного» на своём автобусе шестого маршрута, читаю, что завтра, в воскресенье, можно будет посмотреть сразу все три серии. День у меня был свободен и от работы, и от учёбы. А фильм тот был легендарный «Тихий Дон».

Наконец я увидел это сокровище! От начала до конца всё посмотрел – все три серии. Впечатление от фильма было такое, что чувствовал себя оглушённым. Еле-еле я плёлся домой по Арбату, совсем обессилевший… Поздний вечер, а вставать надо в четыре утра – объездной автобус, который доставлял сотрудников в автопарк, ждать не будет.

Через пару дней купил в книжном магазине две толстенные книги в синем переплёте – в них все четыре тома «Тихого Дона». Всё моё свободное время уходило на чтение этой эпопеи. Прочитав, снова посмотрел фильм целиком и навсегда полюбил исполнителей главных и эпизодических ролей. Из прессы узнал, что картину снял режиссёр Сергей Герасимов – тот самый, который снял «Молодую гвардию». Прочитал, что среди его учеников много известных режиссёров и актёров.

Перед ноябрьскими праздниками в автопарке прошло собрание. Собрание как собрание: директор, доклад. Прозвучал призыв работать ещё активнее в ходе социалистического соревнования, с надеждой вернуть к концу года переходящее Красное знамя. Были и другие выступления. Вышла к трибуне кондукторша Тая. Она сбиваясь, читала по бумажке, которую ей дали. Из её уст звучало, что мы обязательно выполним план, повысим культуру обслуживания. Ну, и в конце: «Да здравствует!» Парторг бросил в зал:

– Товарищи! Кто ещё хочет выступить?

Я поднял руку и направился к трибуне.

– Тая, всё, что ты нам тут прочитала, это очень красиво – только верится с трудом. Зачем мы сами себя обманываем? Ты же завтра, отработав полсмены, за обедом будешь хвалиться, сколько ты «отщипнула».

Кто мы? Щипачи? В шесть утра в наших автобусах не жулики едут, а работяги. Едут на службу, едут на заводы. В восемь едут учителя и студенты. Дальше пенсионеры.

В зале почему-то смеялись. Я довольно быстро закончил свою речь. Потом уже я осознал, что допустил одну очень серьёзную ошибку: нельзя было обращаться к конкретному лицу, то есть никого конкретно не упоминать (нас даже в школе этому учили).

После собрания за воротами парка меня поджидал здоровенный мужик.

– Ну, доволен? Зачем праздник портить? Хочу тебя предупредить, – и сразу, как раз без предупреждения, такую оплеуху отвесил, что у меня искры из глаз посыпались. Я закрыл лицо руками и тут же получил пинок в бедро. Мужик тот оказался мужем Таи, работал у нас в слесарке. Свинцовый фингал под глазом сиял у меня неделю или больше.