Клаус Кеннет - 2 миллиона километров до любви

Что убило его? Загадочное влияние матери? Хотела ли она этого? Если это так, то вряд ли она действовала осознанно. Однако смерть брата стала для меня предостережением. Меня выводило из себя то, что мать постоянно находится под влиянием оккультизма. Я стал часто навещать ее в Германии. Она постарела, и мне хотелось не только простить ее, но и помочь ей достичь мира.

И вот однажды, приехав к ней и едва войдя в дом, я сразу, не теряя времени, сказал:

— Мама, ты не становишься моложе. Рано или поздно ты предстанешь перед Христом и тебе придется дать отчет о своей жизни. Ты об этом хоть раз думала?

— Оставь меня в покое. Я ничего не боюсь. Меня давно изгнали из прихода, но я остаюсь католичкой. И доверяю Папе Римскому.

— Но Папа не спасает от того, с чем тебе предстоит столкнуться в ином мире.

— Ох, ты опять об этом! Моя вера меня устраивает. Ты думаешь, твоя намного лучше?

Я давно знал все эти ее штучки. Нельзя было позволить врагу втянуть меня в богословские дискуссии. Поэтому я просто предложил:

— Да ладно тебе. Давай помолимся.

— Ты можешь молиться, — ответила она. — А я не знаю, что сказать.

Я обратился к Иисусу и попросил открыть ее сердце, чтобы Он мог ее освободить. Так я молился за нее в течение трех лет. Я боролся за ее душу. Во время наших встреч она часто обрушивала на меня град проклятий, ругалась и богохульствовала. Иногда ее лицо принимало пугающее выражение. А временами она просто не знала, что сказать, и в отчаянии кричала:

— Пошел вон отсюда! Уйди, оставь меня!

Она вела себя так, как обычно ведут одержимые злыми духами. Я не раз замечал, что, разражаясь проклятьями, она теряет равновесие и начинает клониться вперед, так что может упасть. Я подхватывал ее и заключал в объятия, крепко прижимая к сердцу. Так постепенно мне удалось доказать ей свою любовь. Через меня тепло любви Христа стало достигать и ее.

Прошли годы, прежде чем мне удалось уговорить ее пройти обряд экзорцизма у пастора Рея. Я пригласил ее к себе во Фрибург и позвонил Морису. Тот сказал, что с удовольствием познакомится с моей матерью и побеседует с ней по-немецки. В назначенный день мы отправились в Лозанну на машине. Мама сидела рядом со мной на пассажирском сиденье и молчала. Лицо ее было суровым. Вдруг раздался удар: двигатель странным образом затарахтел, а потом заглох. Мы только что проехали городок Булле и находились посреди трассы километрах в тридцати пяти от Лозанны. Мама сидела не двигаясь — она застыла, как каменная статуя, и не произнесла ни слова. Выражение ее лица ужаснуло меня.

Машину все же удалось снова завести, но только чтобы съехать с автобана. Мотор вышел из строя. Добравшись до ближайшего сельского домика, я позвонил Морису и отменил встречу. Мы поехали обратно во Фрибург — медленно и неуверенно, по проселочным дорогам. Я взял другую машину в прокате и назначил новую встречу с пастором на следующий день.

Говорить с матерью по поводу тех сил, которые действовали внутри ее, было бесполезно. И по сей день я не знаю, осознавала ли, чувствовала ли она их присутствие? Следующего удара противника долго ждать не пришлось. В десять вечера, когда я уже собирался лечь спать, зазвонил телефон. Это было странно.

— Клаус? Не могли бы вы срочно со мной встретиться?

— А кто это?

Голос был незнакомый.

Мужчина представился — Герман. Это был колумбиец, психолог по образованию, бывший муж моей знакомой по имени Рено. Мы с ней вместе молились о его спасении. Она рассказывала, что Герман увлекся трансцендентальной медитацией, и это имело пагубные последствия. В итоге они развелись. Я никогда с ним не встречался. Как странно и невежливо звонить незнакомому человеку так поздно! С другой стороны, возможно, именно таким образом мне наконец представится случай поговорить с ним, а ведь я давно этого хотел.

— Скажите, это действительно срочно? — уточнил я. — Что вообще случилось?

— Не могу этого объяснить по телефону, но дело не терпит отлагательства. Пожалуйста, приезжайте как можно скорее. В голосе его слышалось отчаяние. Он объяснил мне, куда ехать, и я тут же отправился в путь. Наверное, ему срочно понадобилась духовная поддержка. Что ж, это вселяет надежду. Все так загадочно. С такими мыслями я прибыл к нему домой в центр Фрибурга. Вообразите мое удивление, когда при встрече он совершенно будничным тоном заявил:

— У меня тут несколько технических текстов, которые необходимо перевести с испанского на немецкий. Пожалуйста, помогите мне!