Игорь Ротарь - Исповедь бывшего журналиста. Тайны российской журналистики от перестройки до наших дней

14 июня 2014 года около 200 боевиков, возглавляемых полевым командиром Шамилем Басаевым, захватили здание больницы в городе Будённовск Ставропольского края и взяли в заложники около 1500 человек. Боевики требовали прекращения боевых действий в Чечне. Попытка штурма окончилась провалом. Погибло 129 человек.

В итоге власти согласились на переговоры с сепаратистами. Боевики отпустили заложников. Было принято решение о прекращении боевых действий, обмене пленными. Все эти договоренности в последствии были нарушены.

9 января 1996 года чеченские боевики захватили больницу в дагестанском городе Кизляр и взяли в заложники 3000 человек. Они вновь требовали прекращения боевых действий и вывода российских войск из Чечни. Нападавшим удалось уйти обратно в Чечню. В результате захвата и отступления погибло около ста военных и мирных жителей и больше 150 боевиков.

Ожесточенное сопротивление чеченцев приводило к большим потерям среди федеральных сил, от хаотичных бомбардировок федеральных сил гибло огромное количество мирных жителей. При этом российские СМИ выступали с резкой критикой действий федеральных войск и фактически поддерживали сепаратистов. Все это привело к чрезвычайной непопулярности военной кампании в Чечне среди населения России.

6 августа были заключены хасавюртовские соглашения, фактически означавшие капитуляцию Россию. Начался вывод российских войск, де факто Чечня стала вновь независимым государством.

Можно спорить, что именно привело к этому поражению. Так, например, военные утверждали, что как только они побеждали, то в Кремле сразу же заключали перемирие с сепаратистами, сводившее «на нет» все успехи федералов.

Наверное, эта точка зрения небеспочвенна. Но, конечно же, это была неединственная причина. Против российских войск «работали» и неоправданные жертвы среди мирного населения, возмущавшие не только местных жителей, но и работающих в Чечне журналистов. В результате практически все материалы из Чечни содержали резкую критику федералов, общественное мнение подготовили к необходимости вывода войск.

В чем-то ситуация вокруг Чечни напоминала страсти в американском обществе во время военной кампании во Вьетнаме: резкая критика военных в прессе, недовольство левых, устраивающих многочисленные пацифистские демонстрации, по сути предопределили поражение Белого Дома в этой войне.

Период де факто независимости до начала второй чеченской.

Увы, лучше после ухода Российской армии не стало. В Чечне начали строить исламское государство, по степени «суровости» напоминавшее талибский Афганистан.

В республике был принят новый уголовный кодекс Чечни-Ичкерии практически неотличимый от аналогичного свода законов Судана, одного из наиболее ортодоксальных государств исламского мира.

Президентским указом в школах в обязательном порядке были введены предметы «Законы ислама» и арабский язык (впрочем, из-за резкой нехватки преподавателей арабского языка ему учили лишь в немногих школах).

Категорически была запрещена продажа спиртного, перестали функционировать светские суды, преступников стали судить по законам шариата. Так же, как и в Иране, автобусы в Чечне были поделены на две «половины» – мужскую и женскую.

На телевидении была введена «нравственная цензура». Иногда дело доходило до курьёзов. Так однажды я смотрел в Грозном по телевизору футбольный матч, транслирующийся из Москвы. Когда футболисты забили гол и стали обниматься, то на экране немедленно появилась «заставка» – на чеченском телевидении сочли эту сцену недопустимой с точки зрения мусульманской морали.

В республике ввели публичные телесные наказания и даже казни.

Когда я пришел в шариатский суд, то там было достаточно многолюдно. Среди посетителей был даже русский парень, которому не заплатили за работу.

«К порке за воровство и пьянство мы приговариваем довольно часто, а вот дел о прелюбодеянии пока не было!» – с видимым сожалением сказал мне бородатый судья. Этому человеку явно хотелось приговорить кого-нибудь к забиванию камнями.

Камнями в Чечне, действительно, не забивали, а вот публичные расстрелы периодически устраивали. «Когда снимал расстрел, то ноги тряслись. А вот народу, похоже, нравилось. Люди реагировали на автоматную очередь, как на гол на стадионе!» – рассказывал мне знакомый грозненский оператор.

«Европейские законы для чеченской натуры противоестественны. Они многими не воспринимаются, а потому и нарушаются. Нам нужны такие законы, которые понимает и уважает народ. Для нас это шариат. Поэтому пугаться ислама не надо. Иначе мы получим неуправляемую вооруженную массу, что создаст много проблем для всех, в том числе и для России», – убеждал меня в 1996 году тогдашний министр иностранных дел Чечни-Ичкерии Мовлади Удугов.