Павел Паныч - Оставь надежду всяк сюда входящий

— Иванка, я уже буду собираться домой, а завтра после школы опять зайду.

— Ой, давай я тебя проведу домой.

— Да я сам дойду, тем более, это здесь рядом.

И здесь появился папа, который услышавши наш разговор, сразу вмешался:

— Ну вот еще, я сам Павлика доведу домой.

— Пашка, нуты только приди завтра, не забудь, обещаешь мне?

— Ну, конечно приду, обещаю.

Отец Иванки по пути домой не уставал меня благодарить. Сигарета за сигаретой мелькала у него в губах.

— Прошу тебя, только приди завтра, и послезавтра, и на выходные, ты видишь, как она ожила.

Вскоре мы пришли ко мне домой, где меня уже выглядывала мама. Увидев меня с незнакомым мужчиной, подумала, что я что-то наделал, но папа Иванки, не дожидаясь расспроса мамы, начал говорить первым:

— Вы извините, пожалуйста, за опоздание Павлика, но не по своей вине он задержался. Мне бы очень хотелось с вами поговорить.

Мама с отцом Иванки очень долго разговаривали; конечно, я догадывался, о чем они говорят. Но в моей голове была Иванка, я очень тяжело переносил то, что мне довелось увидеть и услышать за сегодняшний день.

На следующий день, согласно своим обещаниям, пришел к Иванке, которая нетерпеливо уже дожидалась меня.

— Я уже начала переживать, что ты не придешь. Выглядывала, выглядывала, а тебя все нет и нет.

Мне говорить ей ничего не нужно было, Иванка успевала за двоих говорить. А я просто сидел и всматривался в ее лицо, мысли были разными. Лично я где-то глубоко внутри верил, что все равно есть какие-то способы вылечить Иванку. Просто эти способы нужно искать, искать, искать. Однажды я попросил Иванку: «Давай поиграем в игру: возьмемся за руки и загадаем желание, самое-самое большое, что бы тебе хотелось. Она, конечно, согласилась, и мы взяли друг друга за руки и молча сидели. Эта моя задумка родилась еще дома, когда отец Иванки разговаривал с моей мамой. Где-то я увидел или в мультфильме, или сказке, когда главный герой оживляет свою любимую, поцеловав ее. Я подумал, что, взяв за руки Иванку, смогу поделиться жизнью своей. Так мы, взявши друг друга за руки, закрывши глаза, сидели друг напротив друга минут пять. Тишину нарушила Иванка, тихим своим голосом произнесла:

— Ну, все я загадала, а ты?

— И я загадал, — ответил я, и подумал, что мало времени на все ушло. Но Иванка с очень грустными глазами спросила меня:

— Павлик, а какое желание ты загадал, скажи пожалуйста?

Я конечно сразу сочинил желание:

— Хочу, чтобы мне никогда двойки не ставили. Иванка улыбнулась мне сквозь боль свою и сказала:

— А хочешь, я расскажу тебе мое желание, только пообещай мне, что об этом никому не расскажешь!

— Конечно, — согласился я и увидел, как ее глаза просто залились слезами, которые до сих пор по сегодняшний день я вижу.

— Я хочу жить! Все думали, что я сплю в больнице. А я слышала, ты слышишь, слышала, я все слышала, когда доктор маме тихо говорил, что эту болезнь еще никому не вылечивали.

Она ткнулась своим крохотным носиком в мое плечо и тихо-тихо плакала. Я же сидел, словно окаменевший от услышанного, из моих глаз бежали слезы просто ручьем.

— Иваночка, это не правда, потому что учительница мне говорила, что никого возле меня на парту сажать не будет, потому что ты скоро в школу придешь.

Она словно хотела это услышать и, приподняв свои заплаканные глаза, прошептала:

— Правда?

Я сквозь ком в горле прорвал уверенное:

— Да!

День был пасмурный, сырой, я не спеша, как всегда, шел в школу. Уроки уже начались, и я опоздал, но мне было безразлично, все мои мысли были лишь об Иванке, которая уже месяц была в областной больнице. Зайдя в свой класс, приготовился к очередным нотациям за опоздание. Но мне сразу кинулась в глаза странная тишина!

— Проходи, Павлик, садись, только сюда, на первую парту.

Глаза глянули на мою парту, с которой светилось улыбающееся лицо с вечно сверкающими глазами Иванки, только на фотографии, перемотанной черной лентой. Рядом с фотографией стояли цветы, которые я возненавидел на всю оставшуюся жизнь! Я упал на колени, и единственное, что произнес: «Прости меня, что обманул».

После смерти Иванки я до сих пор не могу все это забыть, не все время лечит. Когда вижу по телевизору ролики с просьбой помочь деньгами на лечение ребенка, сразу вижу Иванкины глаза. Очень многое я не пойму: есть ли среди нас люди, небезразличные к таким страшным жизненным историям? Конечно же есть, и я уверен, что очень много. Но как получается, что мы всегда выбираем такое руководство нашей страны, которым все безразлично. Может быть, Иванке помочь было нельзя, но сейчас очень много детей с онкологическими заболеваниями, которые излечимы. Почему подобное лечение проводится за немыслимые цены, которые для простого человека убийственны. Как может учитель, шахтер и пр. с зарплатой в 300 € найти деньги на операцию в 100 000€, в 200 000 €? Как можно вообще жизнь человека измерять денежной единицей? Как можно занимать должность, название которой, например, «Президент Украины», при этом абсолютно спокойно относиться ко всему этому? И не находите Вы здесь ничего странного, что все это пишет осужденный, находящийся в одиночной камере, да еще в статусе «особо опасный»?