Владимир Соколов - Пришёл солдат с фронта

Когда мы к вечеру возвратились в Кузьмовку, то через открытое окно дома тёти Насти увидели сидящего за столом незнакомого человека средних лет. Мы вошли в дом и поздоровались. «Прошу любить и жаловать, — сказала тётя Настя, — вы, кажется, не знакомы. Это Лёва, сын дяди Коли и брат Лены. А это Галя, его супруга. Они приехали из Тулы в гости»

Нас усадили за стол, появилась бутылка водки, закуска. Выпили за встречу, разговорились, вспомнили других родственников. Не знаю почему, но мне показалось, что Лёва — сотрудник КГБ. Я даже сказал о своём предположении Эле. На другой день я спросил Лёву о его работе. Самое смешное, что Лёва действительно оказался майором КГБ. В поведении людей этой профессии есть какие-то общие признаки, которые позволяют при достаточно развитой наблюдательности и интуиции «вычислить» их, несмотря на индивидуальные различия во внешности. Я убеждался в этом много раз.

Тульские Станчицы жили в Кузьмовке недолго и поехали в Вышний Волочок навестить родителей Гали. Мы проводили их до остановки автобуса.

В Кузьмовку приезжали и другие родственники. Несколько раз бывали рижане: моя двоюродная сестра Галя, дочка тёти Наташи, с внуками Андреем и Максимом. В свой отпуск иногда к ним присоединялись родители ребят: дочь Гали Света и её муж Виталий. Изредка в гости к сестре приезжал из Торжка дядя Гриша. Он жил там с женой.

Я каждый год привозил маму в начале лета в Кузьмовку, а осенью увозил её обратно в Ленинград. Пятисоткилометровая трасса между Ленинградом и Кузьмовкой была знакома мне до мельчайших подробностей. Я ездил по ней и на мотоцикле и на автомашинах. Часто мы с Элей проводили в Кузьмовке отпуск. Оттуда мы совершали"лучевые» рейсы в места, связанные с Пушкиным.

Это были незабываемые поездки. Особенно запомнилась мне поездка в Берново, имение Вульфов, с которыми дружил Пушкин. Он не раз гостил у них, отдыхая от столичной суеты.

Подъезжаем к двухэтажному особняку с мезонином. Вокруг ни души. Навстречу выходит женщина, видимо служащая музея, и приветливо здоровается с нами. Мы говорим, что хотели бы осмотреть музей. «Пожалуйста, проходите, — говорит она нам, — сейчас как раз нет экскурсантов и вы сможете спокойно познакомиться с нашим музеем».

Мы входим в дом, поднимаемся на второй этаж и погружаемс в атмосферу давно ушедших дней. В комнатах и залах нет никаких ограждений — всё как в жизни: стоят столы, кресла, диваны, шкафы. Лежат различные предметы домашнего обихода: вот раскрытая книга на столике у дивана и ножик из слоновой кости для разрезания страниц, а рядом на кресле — клубок ниток и неоконченное вязанье. Кажется, что хозяева вышли на минутку. Сейчас они вернутся, пригласят нас присесть и, мило улыбаясь, начнут с нами разговор. А потом раздастся топот детских ног и в комнату влетит Анечка Полторацкая, девочка восьми лет, будущая Анна Петровна Керн. Она воспитывалась здесь у деда Ивана Николаевича до двенадцати лет. Есть и комната, в которой останавливался Пушкин.

Удивительное впечатление произвело на нас посещение особняка Вульфов. Никто не ходил следом за нами, чтобы проследить, не прихватим ли мы что-нибудь из экспонатов. Мы были одни, наедине с историей.

К дому примыкает старинный парк. Некоторым деревьям там более двухсот лет. На берегу речки Тьмы расположена красивая церковь Успения Пресвятой Богородицы.

Недалеко от Бернова находятся Малинники — имение Прасковьи Александровны Осиповой-Вульф. В Малинниках Пушкин бывал даже чаще, чем в Бернове. Кстати, Прасковья Александровна была хозяйкой Тригорского, расположенного по соседству с имением Пушкина Михайловское в Псковсой губернии.

Брали мы с собой в Кузьмовку и наших любимых животных. Первой посетила Кузьмовку белая крыса Маруся. На ночь мы подвешивали её клетку к потолку, чтобы её не могла достать кошка Мурка. После Маруси у нас появился боксёр Флайт. Боксёр — это порода собак. По понятиям тётиНасти собаке не место в доме. Поэтому Флайт ночевал в машине. Это его вполне устраивало. Он, как и я, любил машину.

Вот так проходили годы. Все постепенно старели. В 1987 году у мамы в Ленинграде случился инфаркт., и она попала в больницу. Там её подлечили. На лето я отвёз маму по её просьбе в Кузьмовку. Лето прошло хорошо. Также без неприятностей она провела в Кузьмовек и лето 1979 года. В мае 1980 года я опять отвёз её к тёте Насте. Мама утверждала, что в Кузьмовке ей лучше, чем в Ленинграде.

В первых числах июня мы получили телеграмму от тёти Насти: «Мама в больнице, приезжайте» Мы сели в машину, приехали в Кузьмовку и с тётей Настей поехали в прямухинскую больницу. Мама чувствовала себя неплохо.. На второй день мы снова навестили её. Из Торжка приехал дядя Гриша. Я поговорил с врачом. Женщина-врач сказала, что у мамы был приступ стенокардии, но сейчас её состояние удовлетворительное, и надо полагать, что через некоторое время её можно будет выписать из больницы.