Эмир Чалбаш - Сковать боем!

Из сказанного опять напрашивается следующий вывод. У здорового, физически развитого летчика мышцы век способны удержать большую силу, чем у менее развитого. Т. е. у него опустятся веки, т.е. «потемнеет в глазах», при большей перегрузке, чем у другого при меньшей. Таким образом, в глазах не темнеет, а просто веки наши, опускаясь, закрывают наши глаза, и в этот момент мы перестаем видеть. По мере уменьшения крайности перегрузки наши веки поднимаются, и мы опять начинаем видеть окружающее. Кроме того, создание определенной крайности перегрузки в воздухе зависело от самого летчика. Опытный летчик-истребитель не допускал большие перегрузки, при которых «темнеет в глазах», без особой надобности в этом. Такая необходимость могла возникнуть при следующих случаях:

1. В воздушном бою с врагом или при выполнении другого боевого задания, связанного с глубоким пикированием с резким выводом.

2. При выполнении вертикальных фигур высшего пилотажа с меньшим радиусом, т.е. при пилотаже на низких высотах.

3. При выполнении по заданию двойных смежных вертикальных фигур.

Во всех остальных случаях грамотный, владеющий своим самолетом летчик мог выполнять любые фигуры высшего пилотажа, и даже в комплексе, без особо больших перегрузок. Все зависит от самого летчика, каким темпом он будет тянуть (брать) ручку управления на себя на больших скоростях. Именно к таким выводам мы пришли в школе после анализа явления «темнеет в глазах», и это сильно помогло нам в обучении летчиков в нашей школе.

Голос у меня, скажу прямо, неважнецкий, даже в самодеятельность не примут, но в один день я прямо-таки пел от восторга. Так к чему бы эта неожиданная склонность к вокалу? Э, братцы, причина-то была! Причина личного порядка. Совсем недалеко от гарнизона «Люберцы» проживала Екатерина Филипповна. Так вот, спрашивается в задаче, что ответит вышеупомянутая девушка, если ей предложить «лишний» билетик в Большой театр? Есть очень большая надежда, что она просто улыбнется в ответ, и эта улыбка будет мне дороже всего на свете.

Но я и догадаться не мог, что точно через пять минут, уже у КПП (контрольно-пропускной пункт Школы воздушного боя), меня догонит посыльный с приказом немедленно явиться в штаб. Не имеет значения, какова причина вызова, действительно нужен, иначе не вызывали бы. Даже в мирное время человеку военному зачастую приходится неожиданно прерывать свой досуг и отдых, так что же говорить о времени, когда все население страны отдает все силы во имя победы над врагом? От Люберец до Москвы – рукой подать. Меньше часа езды электричкой, и вот ты на Казанском вокзале. Уже давно налажена работа транспорта, зовуще распахнуты двери театров и музеев. Но как редко удается воспользоваться этими возможностями! Мы не ропщем, нет. Наоборот, командованию приходится иной раз в приказном порядке сдерживать наше служебное рвение, ибо оно становится чрезмерным. События на фронтах развиваются стремительно: освобождены Таллин и Рига, взяты Белград и Бухарест, капитулировала Финляндия, объявили войну Германии ее бывшие союзники Румыния и Болгария. Грандиознейшая битва близится к концу. И мы, сотрудники Школы воздушного боя, спешим подготовить как можно больше летчиков высшего класса, ведь в неизбежных боях за Берлин гитлеровцы бросят против нашей авиации все свои сокровенные резервы. А еще больше спешат наши слушатели-летчики. Они мечтают о быстрейшем наступлении Дня Победы, но хотели бы встретить его в боях, а не в тылу.

Увы, это страстное нетерпение привело к ряду очень тяжелых последствий. Надо сказать, что до сих пор в нашей Школе воздушного боя почти не было серьезных ЧП. Конечно, случались мелкие аварии, но главным образом из-за технических неполадок в отлетавших свой срок машинах; было несколько инцидентов в отношениях личного состава. Но не погиб ни один летчик, не было отчислено ни одного слушателя, а ведь в каждый набор мы принимали их до ста человек.

И вдруг, как гром среди ясного неба, неприятнейшее ЧП. Помню: я находился в «квадрате», так называется огороженное флажками и несколькими скамьями место на аэродроме, где летчики ожидают своей очереди на вылет. Как начальник воздушно-стрелковой подготовки эскадрильи объясняю, и в который раз, специфику задания, которое предстоит сейчас выполнить. Учти, мол, дружище: с целью максимального использования полетного времени и горючего упражнения нужно будет выполнять в комплексе; сначала сделаешь то-то, затем это. И, возвращаясь на аэродром, завершаешь задание «стрельбой по наземной цели из фотокинопулемета». Да смотри в оба: «цель» – черное полотнище на снегу – всего лишь в восьмистах метрах от посадочного «Т», будь осторожен. Взгляни: сейчас на цель пикирует лейтенант Барышников…