Эмир Чалбаш - Сковать боем!

3. В то время курили табак. Папирос не было. Маузерист имел право приказать любому: свернуть сигару и дать прикурить.

4. Из аэродрома домой в кабине машины сидел маузерист.

5. На нарах в землянке на аэродроме место освобождалось немедленно маузеристу; и какие-нибудь другие непредвиденные небольшие желания, по его усмотрению, в обыденной повседневной жизни. Поэтому это звание было почетным и авторитетным.

Каждый стремился стать маузеристом, но становился только один. У меня был пистолет польской системы «Родом», крупнокалиберный и довольно метко бил. Поэтому мне часто удавалось стать маузеристом дня и иногда подряд несколько дней. Как видно, дело было несложное, необидное и невредное. Расход патронов вполне окупался. Можно смело заверить, что благодаря этой затее образовался наш союз девятерых. Законы наши были жесткими, никто не смел нарушать их. Здесь вырабатывался характер, настойчивость и выдержка. Все мы впоследствии пришли к выводу, что такая безобидная игра пошла только на пользу, а вреда никакого. Начальство наше знало о наших занятиях, но не запрещало. И вполне правильно делало.

Наступило второе лето Великой Отечественной войны. Наступление наших войск на Центральном фронте временно приостановилось. А враг начал активизироваться в воздухе. Теперь уже почти при каждом вылете мы встречались с немецкими летчиками. Немцы стали большими группами летать на задание, а мы по-прежнему, звеньями, иногда по два звена. На большие группы у нас просто не хватало сил. Пополнения самолетами мы пока не имели, а потери были. Правда, в начале лета мы получили пополнение молодыми летчиками, но самолетов не хватало. Большинство воздушных боев нам приходилось вести с численно превосходящими силами противника. Только благодаря отличной маневренности на горизонталях наших И-16 и безукоризненной технике пилотирования летчиков наш полк серьезных потерь пока не имел, но приходилось трудновато.

Наш командир полка Аркадий Никифорович, каждый раз, возвращаясь с боевого задания, шутя возмущался:

– Что за война, как только «железку» перешел, немцы уже тут как тут, уже начинается воздушный бой!

Как мы ни ухитрялись не поддаваться немцам, крутились на своих «ишачках» волчком в воздушном бою и при удобном случае стремились бить врага, сбивать их, все же в начале лета 1942 года двух наших старых опытных летчиков Назаренко Николая и Запорожца немцы надолго вывели из строя. В тяжелых воздушных боях с численно превосходящими силами врага они были сбиты, получили тяжелые ранения и попали в госпиталь. К этому времени очень тяжелое положение в воздухе сложилось в районе Ржева, и наш полк был направлен под Ржев. Несмотря на тяжелую обстановку в этом районе, летчики нашего полка поработали неплохо. Целей в воздухе при каждом вылете было много, преимущественно Ю-87, Ю-88. Многие наши летчики в этой операции увеличили счет сбитых немецких самолетов. Мне также удалось сбить под Ржевом в одиночку два самолета противника – один Ю-88 и один Ю-87, а также один Ю-88 в группе.

Хочется отметить героический поступок в одном воздушном бою под Ржевом нашего летчика Виктора Некрасова. За время боев нашего полка в этом районе Некрасов показал себя исключительно мужественным, смелым, храбрым воздушным бойцом. На своем И-16 он за короткий срок сбил два самолета противника, не имея ни одной пробоины. Все у него шло хорошо. Как-то полетели они тройкой прикрывать свои войска над знакомым районом. Минут через 12–15 заметили большую колонну немецких бомбардировщиков (двадцать четыре Ю-87) под прикрытием восьми истребителей Ме-109, идущих в наше расположение. Некрасов, не задумываясь, бросился со своим звеном в атаку на головную девятку «юнкерсов» и с ходу поджег одного, второго – подбил один из ведомых, строй бомбардировщиков начал рассыпаться, но при выходе из атаки наши И-16 подверглись а'гаке истребителями Ме-109. Завязался воздушный бой трех И-16 с восемью «мессерами». Бой проходил в основном на горизонтальных маневрах, что является самым наивыгоднейшим условием для ведения боя на И-16 с Ме-109. Немецким летчикам никак не удавалось зайти в хвост И-16 на виражах, поэтому они стремились перевести бой на вертикальный маневр. В таких моментах наши летчики стремились подставлять лоб. Ввиду того, что немецкие летчики редко шли вообще в лобовую атаку, наша тройка небезуспешно отражала все атаки. «Мессеры» при большом численном преимуществе имели полную возможность атаковать наши И-16 с любого направления. Некрасову с ведомым приходилось все труднее и труднее выдержать такой натиск. Немцам удалось расколоть нашу группу на две части, где Некрасов оказался один против четырех Ме-109. Положение усложнилось, не стало взаимной выручки. Некрасов получил много пробоин в своем самолете, но из боя не вышел. Подвернулся удобный момент, и Некрасов длинной очередью подбил еще один Ме-109, который развернулся и ушел на свою территорию. Оставшиеся три Ме-109 с большим остервенением набросились на Некрасова, и им удалось поджечь самолет Виктора. Самолет начал гореть, пламя быстро проникло в кабину, начало жечь руки, лицо, но Некрасов продолжает бой, не выбрасывается на парашюте, не хочет на большой высоте выбрасываться, ведь мы знали, что немцы могут расстрелять в воздухе парашют. Поэтому Виктор на горящем самолете продолжает резко маневрировать и снижаться в направлении своих войск.