Ольга Черненькова - Воин и дева. Мир Николая Гумилева и Анны Ахматовой

Поэма пленяла свежестью морского бриза, чистотой отрочества. К. Мочульский с восторгом отзовется чуть позже: «Анна Ахматова написала поэму, которая привела меня в восторг. Такая хрустальная полупечальная глубина». Почему именно к этому времени обратилась Анна? Что с ней творилось? Однако «царевич» не заставил себя ждать. Весной 1915 года она познакомится с Б. Анрепом.

А Гумилев в начале февраля снова отправился на фронт.

Гумилев уезжает на фронт специальным военным корреспондентом газеты «Биржевые ведомости», в газете начинают печататься его «Записки кавалериста». Опять бои, разъезды, засады, стычки. Но теперь суровая зима, этим все осложняется. Морозы, метели, и 2 марта в разъезде Гумилев серьезно простудил почки.

Он не догадался слезть с седла и пойти пешком. Задремал и стал мерзнуть, а потом и вовсе замерзать. Ему казалось, что он голый сидит в ледяной бане. «Я уже не дрожал, не стучал зубами, а только тихо и беспрерывно стонал», – пишет он в «Записках кавалериста».

После этого разъезда Гумилев воевал с высокой температурой. «Мы наступали, выбивая немцев из деревень, я тоже проделывал все это, но как во сне, то дрожа в ознобе, то сгорая в жару».

В итоге в середине марта Гумилев с воспалением почек прибыл в Петроград и был помещен в Лазарет деятелей искусств. Пока лежал там, нарушал все правила: сбегал из лазарета в Царское Село, к своим, в военной форме являлся в театр, за что был арестован на одну ночь. Однако болел серьезно, с рецидивами. Проболел всю весну.

В Вербную субботу Анна Андреевна познакомилась с Б. Анрепом, поэтом, художником-мозаичистом, офицером. Анреп провел в Царском Селе несколько дней у своего друга Н. Недоброво перед отправкой на фронт. До этого он знал Ахматову заочно, по письмам приятеля. Недоброво писал ему с восторгом: «Попросту красивой назвать ее нельзя, но внешность ее так интересна, что с нее стоит сделать и леонардовский рисунок, и генсборовский портрет маслом, и икону темперой, а пуще всего поместить ее в самом значащем месте мозаики, изображающей мир поэзии». Что Анреп и сделает много лет спустя.

Анна увидела в этом красивом, сильном, мощном человеке героя своего нового литературного романа, ожидаемого принца. Скорее всего, это был платонический роман, в куртуазном духе, в отличие от чувственного романа с А. Лурье.

В их распоряжении было всего три дня: от 15 до 17 марта. Они читают вместе стихи, импровизируют, а на третий день Анна провожает Анрепа на фронт. Этот «куртуазный» роман жены весьма огорчил Гумилева, который в то время ухаживал за Е. Бенуа, добровольной сестрой милосердия в лазарете.

На Пасху Гумилев сбежал домой. Здесь его неожиданно застал С. Ауслендер. Николай Степанович лежал в кровати, больной, бледный, под белой простыней. Он удивил старого друга холодностью. Не хотел показаться слишком трогательным, решил Ауслендер. Он почувствовал между супругами раскол, будто оборвались какие-то нити. Это было, видимо, следствие увлечения Анны Андреевны Борисом Анрепом. Однако в эти дни они оба много пишут, стихи рождаются легко, свободно. У Ахматовой они обращены к Б. Анрепу, Гумилев же посвящает два стихотворения, связанные по смыслу, Е. Бенуа.

На свой день рождения, 3 апреля, Гумилев снова в Царском Селе. Ему исполнилось 29 лет. Гумилевы решили запечатлеться на семейной фотографии, сделали два снимка, где они втроем: Анна, Николай и посредине Левушка. На одном снимке мальчика придерживает мама, на другом – отец. Гумилев на фотографии в военной форме с Георгиевским крестом, саблей. Анна – в круглой меховой шляпке, в темном платье, с челкой. Они еще семья, они вместе, несмотря на недовольство друг другом, ссоры, претензии. Они нужны друг другу и считаются друг с другом. Мнимая свобода всякий раз расценивается как путь греха.

Анна подписала фотографию свекрови: «Дорогой мамочке от Коли, Ани и Левы. Царское Село, 5 апреля 1915 года». Наверное, в эти дни Ахматова написала такое «бабье», ласковое и нежное стихотворение: