Александр Локшин - А.Л. Локшин – композитор и педагог

заседания. А.Л. встал и сказал: «Мне никогда еще не доводилось слышать

более омерзительной музыки». Со своей стороны, идейно выдержанные

композиторы не оставались в долгу. Так, в середине 50-х годов, после

прослушивания одного из сочинений А.Л. на симфонической секции,

поступило предложение «дать Локшину по рукам». Потом, правда, автор

этой фразы бежал за А.Л. с извинениями и выражениями восхищения его

музыкой…

А.Л. много писал для кинофильмов и театральных постановок, потом

переделывал эту музыку в сюиты для оркестра Радио. Так он зарабатывал на

АВТОБИОГРАФИЯ КОМПОЗИТОРА И ДОПОЛНЕНИЯ К НЕЙ

18

жизнь. Однако, добиться исполнения своих собственных, никем не

заказанных произведений удавалось А.Л. с большим трудом, так как он

выбирал стихи для вокальных партий « не созвучные моменту» (см. статью Р.

Баршая «Памяти друга»), никогда не занимал никаких должностей в Союзе

композиторов и был начисто лишен способности к саморекламе. (После

смерти А.Л. у Мееровича это вызвало даже возмущение: «Ну вот, он умер, а

мы должны за него делать то, что он поленился сделать сам».) Не оставляла

его своим вниманием и чуткая цензура. Вот несколько штрихов.

В 1962 году, на закате хрущевской оттепели, А.Л. написал

комическую ораторию «Тараканище» на стихи К. Чуковского, которую

должен был исполнить оркестр Радио под управлением Г. Рождественского.

Но перед самым исполнением сочинение запретили, потому что в лице

Воробья, склевавшего Таракана, кто-то проницательно усмотрел намек на

Никиту Хрущёва. Ну как же можно! Ведь в тексте у Чуковского сказано:

«Ослы ему славу по нотам поют», а композитор добавляет еще с героико-

комической интонацией: «Слава, слава!». Итак, сочинение запретили в 1963

году. Но его не пропустили на фестиваль «Московская осень» ни в 1988, ни

в 1989 годах. К этому можно добавить, что ни одно симфоническое

сочинение А.Л. для большого оркестра не было принято на «Московскую

осень» и только смерть автора открыла доступ на фестиваль его 8-й

симфонии (на стихи Пушкина «Песни западных славян»), и то с большим

трудом. О перипетиях до сих пор не исполненной 6-й симфонии на стихи

Блока рассказано в упомянутой статье Баршая, а также в интервью В.С.

Попова (см. ниже). В течение многих лет не была повторена 9-я симфония,

сыгранная Р. Баршаем в 1975 году в Большом зале Консерватории и

имевшая шумный успех. Как-то раз А.Л. попытался предложить на

очередной фестиваль «Московской осени» эту симфонию и принес для

прослушивания запись концерта 75 года. Вслед за музыкой А.Л.

прослушивалось сочинение еще одного композитора. Надо сказать, что в 9-

й симфонии использованы полузапрещенные тогда стихи Леонида

Мартынова: «Микробы», «Человек, которого ударили», «В эту душную

ночь я беседовал с Богом». Их последовательное расположение и

музыкальная интерпретация во много раз усиливали эффект текста. После

окончания общего прослушивания председатель секции Ю.А. Левитин

поздравил А.Л. с блестящим сочинением, но потом, подводя итоги, добавил:

«Первое сочинение – высокоталантливое, но его мы исполнять не будем,

так как оно нам не нужно. А второе сочинение – не талантливое, но оно нам

нужно, и мы будем его исполнять!». И это было сказано в присутствии

обоих авторов. Позицию Левитина нетрудно понять: много лет спустя певец

Ю.А. Григорьев признавался сыну композитора, что, исполняя в 1975 году

вокальную партию 9-й симфонии (под управлением Баршая), он испытывал

Алисова-Локшина Т.Б. Второе дополнение к автобиографии А.Л. Локшина

19

чувство страха перед возможными последствиями. Помню, в середине 70-х

А.Л. предложил запись своей симфонической поэмы «Во весь голос» для

передачи по Радио и получил от всесильного Г.С. Лапина ответ: «У нас уже

есть композитор, пишущий на стихи Маяковского, – Георгий Свиридов, и

других нам не надо».

Не все, однако, было так безнадежно. Большой радостью для А.Л.

было исполнение его 3-й симфонии (на стихи Киплинга) Геннадием

Рождственским в Лондоне с оркестром Би-би-си в 1979 году. Когда А.Л.

показал эту запись на симфонической секции, она произвела на всех

большое впечатление и, казалось, можно было надеяться на повторное

исполнение этого сочинения в Москве и на издание партитуры. Но Киплинг

все еще числился «певцом империализма» и оказался причиной

непроходимости сочинения в наших издательствах и концертных