Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

А тем временем пущенный в свободный дрейф СА на сложной поперечной по зыби волне выполнял такие непрогнозируемых пируэты, что я представил, какие ощущения у экипажа. Прошло полчаса. Было слышно в динамиках тяжелое дыхание космонавтов, и репортажи становились короткие и обрывочные. На вопрос:

— Как себя чувствуете?

Последовал короткий и почти злой ответ:

— Пока терпим!

Но терпения этого хватило не надолго. После вводной о том, что в СА отключилось бортовое питание, а стало быть и прекратилась подача воздуха и перестали работать вентиляторы, неожиданно прозвучал в динамиках голос Анатолия Левченко:

— Готовимся к экстренному покиданию!

Рассчитывая, что тренировка будет длительной, мы подняли на борт корабля водолазов, обеспечивающих страховку во время покидания.

Буквально через несколько минут с борта СА последовало сообщение:

— Готовы к покиданию! Открываем люк.

По тревоге прыгали в воду водолазы-аквалангисты, спускали на воду спасательные надувные лодки ЛАС-5М, в катер, находившийся у трапа прыгнул старпом корабля вместе со своей командой.

Мы не успели выстроить такую отработанную на многих тренировках схему обеспечения безопасности, как открылся люк СА и из него один за другим, нарушая методику покидания, буквально вывалились Левченко и Щукин. Благо у СА находилась надувная лодка с гребцом, врачом и аквалангистом.

Мы продолжили тренировку, но вынуждены были отказаться от упражнения по взаимодействию со спасательным вертолетом, который по плану тренировки должен был прилететь только через четыре часа.

Весь день, все наши чаяния на завтра пошли насмарку.

Через полчаса космонавты были доставлены на корабль, и он, подняв якорь, направился на Феодосийский рейд.

После душа и медицинского осмотра космонавтов во флагманской каюте корабля собрались на разбор тренировки. Лица у всех хмурые. Существовала определенная схема проведения разбора, но она была нарушена по инициативе Анатолия Левченко. Обращаясь к руководителю тренировок, он попросил слово первым:

— Мы перед вами всеми и перед командой корабля очень виноваты. Все, что вы скажете в упрек нам, будет правильным и не вызовет ни у кого из нас никаких оправданий. Нас обо всем, что может произойти, предупреждали. Но возобладала самоуверенность. Мы получили жестокий урок. Одна большая просьба простить нас, разрешить продолжить тренировки и большая благодарность за ваш труд, за вашу науку.

Такое самобичевание двух прекрасных людей и отличных летчиков-испытателей всех расслабило. Инструктора, врачи, моряки готовились к злому разбору, а говорить оказалось не о чем.

Пришли на рейд, сошли на берег. Вечером продолжал греметь оркестр, прогуливались курортники, но уже в девять часов вечера уставшие от эмоциональной и физической нагрузки, летчики-испытатели — космонавты Анатолий Левченко и Александр Щукин спали.

Следующий день прошел на «ура». Несмотря на штормовое море, все тренировки прошли успешно. Вечером бригада, обеспечивавшая тренировки, отправилась отдыхать на Золотой пляж. Через некоторое время подъехали Анатолий Левченко и Саша Щукин. Один тащил ящик водки, другой бутыль вина.

— Давайте обмоем наше крещение в морской купели. Спасибо Вам, друзья, за науку, — говорил Анатолий, когда все собрались за столом у дядьки «Черномора» (так звали в шутку директора турбазы «Золотой пляж» — Александра Григорьевича Горбаня), который давал нам возможность отдохнуть после напряженной работы и вместе с нами радовался нашим успехам, и вместе с нами огорчался, когда нам не везло.

После ужина мы с Анатолием и Сашей отошли к кромке прибоя, где под шум моря только мы могли слушать друг друга.

— Что случилось, ребята? — Задал я вопрос, мучивший меня два дня, хотя я догадывался о причине неудачного дня.

— А случилось все почти так, как ты нам предсказывал в автобусе. Через пятнадцать минут пребывания на волне расстроенный недосыпом и спиртягой вестибулятор стал сдавать. Потянуло на блевотину. Терпели, сколько могли. А когда ты выключил дыхательную вентиляцию, стало совсем худо. Облевать кабину СА, чтобы после нас туда никто не влез, и заставить вас вымывать и убирать за нами мы не могли. Такого позора в нашей жизни не было, и такого срама мы бы не перенесли. Нам бы после этого друзья и недруги прохода не дали. Вот мы и решили не позориться, — говорил Анатолий Левченко.

Через некоторое время после этих событий Анатолий Левченко в составе экипажа Владимира Титова и Мусы Манарова на корабле «Союз ТМ» прибыл на станцию «Мир». Сразу после посадки на корабле «Союз ТМ», которая была достаточно жесткой, он сел за штурвал самолета ТУ-154, чтобы определить состояние летчика после длительной невесомости и воздействия факторов космического полета. Эти эксперименты проводились в интересах программы «Буран».