Иосиф Давыдов - Триумф и трагедия советской космонавтики

На космодроме, разбирая телеметрию поняли, что перегрузка могла нас и задушить, какие-то секунды она дошла до двадцати шести. Вот тогда и остановились у нас с Олегом сердца, а потом снова затикали.

Сообщение о том, что Юрий Малышев завершил свой земной путь застало меня в военном госпитале имени академика Вишневского, где я залечивал старые травмы, полученные за годы работы испытателем.

Сразу нахлынули воспоминания об этом сдержанном, спокойном и очень добром человеке с открытым лицом и радостной улыбкой. Не могу и не хочу говорить о нем «был» и в прошедшем времени…

В моих ушах еще звучит его живой бархатный голос и громкий раскатистый смех. Я так и вижу его чуть прищуренные глаза с искоркой-хитринкой. Они становятся такими перед тем, как он выдаст на гора очередной анекдот или какую-нибудь смешную, но жизненную историю.

Я расскажу вам, мои дорогие читатели, всего лишь о нескольких эпизодах, нескольких мгновениях из жизни дважды Героя Советского Союза, летчика-космонавта СССР Юрия Васильевича Малышева, жизни яркой и непростой, достойной отдельной книги, которая, хочется надеяться, когда-нибудь и будет написана.

…Проводились тренировки космонавтов по действиям экипажей в случае вынужденной посадки в горах в экстремальных погодных условиях.

С восходом луны экипаж Юрия Малышева должен был занять исходную позицию в горах, там, где вполне мог оказаться спускаемый аппарат после нештатного приземления.

Место, надо сказать, даже днем вызывало сложное чувство, в котором восторг перед красотой и величием горной мощи смешивался со страхом от возможности упасть и разбиться в пропасти. Правда, чтобы уменьшить боязнь у испытуемых, бригада, обеспечивавшая тренировки, предусмотрела все меры безопасности, в том числе и от неожиданного камнепада и лавины.

Площадка, которую выбрали для тренировки, была ограничена неприступными скалами и резким обрывом в ущелье. На дне его в каменной теснине билась и ревела река.

В общем как в нашей песне:

Внизу река ревет, как бешеная львица,

А сверху снег идет с дождем и камнепад…

Все это космонавтам из условного экипажа Юрия Малышева предстояло увидеть в свете полной луны в течение тех двадцати минут, пока ночное светило не ушло за гребни гор…

Но трансляция чемпионата мира по футболу уже началась.

Все участники этих тренировок в горах: и космонавты, и испытатели — были яростными болельщиками. В домике базового лагеря, из которого предстояло уйти, светился голубой экран телевизора.

Мужики с мольбой в глазах смотрели на меня и на Юрия.

— Ну, что будем делать? — в вопросе Юрия Малышева, как мне показалось поначалу, явно звучала просьба: «Надо уважить ребят».

Я, было, дрогнул: мне и самому очень хотелось досмотреть матч. Но дело есть дело.

— Понимаешь, Юра, исходную позицию придется занимать в полной темноте. А карабкаться в потемках и трудней и опасней, — сказал я.

— А кто это утверждает, что вынужденная посадка в горах будет в полнолуние? Чем трудней, тем интересней! А ответственность за безопасность я готов поделить с тобой. Лады?! — Юрий протянул мне руку.

К испытаниям готовы! Юрий Малышев, Александр Иванченков, Жан Лу Кретьен. Иосиф Давыдов на обрезе спускаемого аппарата

Под одобрительные возгласы присутствующих мы обменялись крепким рукопожатием. Все вновь повернулись к телевизору и добавили звук. Не отпуская мою руку, Юра вполголоса сказал:

— Пусть поймут, что за удовольствие надо платить.

Матч закончился. Одевшись в космические доспехи, взяв блоки носимого аварийного запаса и скрученный кусок парашюта, космонавты и инструкторы покинули домик. С порога нырнули в кромешную тьму. Фонарь разрешалось зажигать только в исключительных случаях. В потемках мы карабкались по узкой горной тропинке, иногда почти по-звериному переходя на четвереньки. Инструкторы днем многократно прошли этот маршрут, поэтому знали его особенности, космонавты же шли вслепую, ориентируясь только на предупреждения своих учителей.

Когда добрались до выбранной площадки, я задал вопрос Юрию Малышеву — командиру условного экипажа:

— Что будете делать, Юра?

— Ждать рассвета. Шаг влево, шаг вправо, побег, — съюморил Малышев.

— Замерзнем. Надо дров искать, костер разжигать, — предложил кто-то из его экипажа.